— Это вопрос к полиции.
Римма была примерно тех же лет, что и Ольга. Это сейчас она пребывала в бинтах с грустным испуганным видом. Но тогда, на торжестве у Млещенко, в глазах горел огонек, который она искусственно приглушала некоторой вдовьей печалью, зажимала себя, старалась быть сдержанной, хотя чувствовалось, как из нее ключом била энергия. Время шло, и жизнь неминуемо брала свое. Римма вновь становилась такой, какой все знакомые знали ее до смерти мужа. Ее холодная красота останавливала на себе взгляды мужчин. Роковая красота. В старинные времена из-за подобных женщин мужчины стрелялись. Ее мужу, наверно, жить с нею было нелегко. Узнать этого теперь никто не может. Но при его жизни многие были убеждены, что Римма от него не просто погуливала, а гуляла с таким аппетитом, что клейма на ней уже негде ставить. Однако никто не удивлялся тому, что муж все это терпел. Казалось, что от такой красавицы можно было стерпеть что угодно. Его загадочная гибель была полной неожиданностью. Эта гибель обескуражила многих, кто ожидал совершенно другого развития событий, кто считал, что рано или поздно муж прихлопнет Римму за разгульный образ жизни.
Сейчас, после покушения на нее, кое-где перешептывались, что это дело рук кого-то из ее прежних любовников. Однако перешептывания были за пределами открытых разговоров и воспринимались как брюзжание злопыхателей. По крайней мере, Глеб и Ольга к сплетням относились скептически. Шлейф злопыхательств, за кем бы он ни тянулся, всегда попахивал смрадом. Любые злословия со временем засаливались, грязь нарастала и била по ушам, отвращая от себя нормальных людей.
Корозовы были далеки от всяческих пересудов, да и от самой Риммы были далеки. Ее жизнь им была неинтересна. Живет человек, да и пусть живет, как может.
Они шли от Риммы на автопарковку, когда неожиданно столкнулись с Млещенко. Тот был в костюме, застегнутом на все пуговицы. Ворот рубашки косо выбивался впереди. Иван нервно то и дело поправлял его. Угадывалось, что у того на душе было скверно, словно мутный осадок давил на нее. Млещенко протянул руку для пожатия. В глазах стояло выражение глубокой досады.
— Грустно, Глеб, — сказал Иван после нескольких слов приветствия.
Пожав ему руку, Корозов заметил:
— Хорошо, что хорошо закончилось.
Помолчав в раздумье, Млещенко покачал головой, заунывно пробормотал:
— Сомневаюсь, что все закончилось. — Сделал продолжительный и неспокойный вздох. — Неведомо, чего ждать дальше.
Это замечание поразило Глеба. С чего бы вдруг Иван так беспокоился? Ведь он в этой истории был сбоку припека. Имел к ней опосредованное отношение.
— Тебе-то что за дело? — спросил, вскинув брови, крепче прижимая к себе локоть Ольги. — Или ты что-то знаешь либо догадываешься?
— Нет! — торопливо произнес в ответ Иван.
Голос прозвучал так ошарашенно, что всякий, кто не знал сути происшествия, мог вполне подумать, что покушение совершено на Ивана, а он не мог сообразить, откуда ветер дует и как защититься от него. Все это вновь привело Глеба в замешательство. Ему интересно было бы узнать, что именно в этой истории так сильно беспокоило Млещенко. Забота о Римме или нечто иное?
— Да, неприятно, что это произошло возле твоего дома, на твоем участке, но ведь все живы! — сказал он. — И потом, это связано не с тобой, а с Риммой, которая для тебя, насколько мне известно, чужой человек. Зачем канючить, ходить смурным и копаться в чужом белье?
— Может, ты и прав, — растерянно, со странным волнением на лице согласился Иван, пожал плечами, что-то хотел сказать еще, но махнул рукой и двинулся дальше, не оглядываясь. Разговор остался как бы незавершенным, а тема разговора все равно продолжала беспокоить Млещенко, прочно засев у него в голове.
Недоумевающе Ольга посмотрела вслед Ивану. Глеб шагнул к парковке, увлекая ее за собой.
Возле автомобиля прогуливался водитель. Молодой парень, совсем не похожий на Николу. Крепко сбитый, с хорошим лицом, в светлой рубахе и джинсах. Сделал несколько шагов навстречу, затем вернулся к машине. С первого сиденья выскочил охранник и открыл дверь для Ольги.
— Куда едем? — спросил водитель после того, как все сели и он, прыгнув за руль, глянул на охранника рядом, а потом на Глеба через зеркало заднего вида.
Надо было заехать в три места. Глеб подумал, с какого начать, и назвал маршрут. Но Ольга попросила изменить направление, вспомнив, что собиралась забежать в магазин за какой-то мелочью по просьбе домработницы.