Но это открытие не вызвало печали. Наоборот, к Иосифу пришла тихая радость. Он чувствовал, что сейчас открывается не всемогущество, но превышающая всякую меру любовь.
17
Город был настолько заполнен паломниками, что на его узких улочках почти невозможно было передвигаться. На храмовой площади люди стояли плотной толпой, плечом к плечу. Невероятная давка возникла у лотков менял и палаток, где продавали жертвенных животных.
Праздник Пасхи собрал в этом году необычайно большое количество верующих. После подавления восстания Иуды из Гамалы во всем крае воцарился мир. Быстро стали отстраиваться города и деревни. Люди забыли о вызвавшей столько нареканий переписи. Римляне старались расположить к себе население. Наместник Копоний проявлял снисходительность во всем. Он лично содействовал восстановлению галерей храма. Уже не было речи, чтобы на его фронтоне вновь был установлен римский орел. Вместо орла, уничтоженного группой молодых фарисеев в последние дни правления Ирода, на фронтон вернулась золотая виноградная кисть. Отрядам римских солдат, расположенным в городе, был дан приказ выступать без своих знамен с изображением цезарей, чтобы не оскорблять религиозные чувства иудеев. Первосвященник получал золото, чтобы от имени цезаря приносить ежегодную жертву Яхве.
В надежде на то, что придет время покоя и благоденствия, все, кто только мог, отправились в этот год в паломничество.
Для Иосифа и Мириам, которые на протяжении многих лет не могли совершать положенное предписаниями посещение храма, это был день большой радости. В предыдущем году они были в Иерусалиме, но без Иисуса. На этот раз они взяли Его с собой. Иисус шел в это паломничество уже не как ребенок с родителями, но как мужчина, выполняющий свою религиозную обязанность.
Они собирались принести жертву. Иосиф хотел также поговорить с кем‑нибудь из великих учителей об обучении Иисуса. Этот вопрос надо было решить окончательно. Здоровье к Иосифу не возвращалось. Он постоянно ощущал какую‑то тяжесть, быстро уставал, ему не хватало увлеченности в работе. Но он заставлял себя работать, хотя, несмотря на всю силу воли, уже не мог трудиться много. Работа Иисуса сделалась необходимостью, и мальчик все чаще приходил на выручку отцу. Тем не менее Иосиф чувствовал, что не должен своей беспомощностью ложиться бременем на будущее своего Сына.
Долгими неделями он отчаянно боролся с собой. Вначале ему казалось, что прежние силы вернутся к нему. Он преодолевал свое нетерпение. Но проходило время, а силы не возвращались. Наконец, он понял, что эта болезнь останется с ним навсегда, и он уже больше не будет таким, каким был раньше. Теперь он должен был бороться с отчаянием. Он очень сильно любил работу и остро чувствовал свою ответственность за семью. Навязчивый голос шептал ему на ухо, что, если он лишился многих приносящих радость вещей, то, по крайней мере, должен сохранять способность к труду и обеспечению семьи. В тяжелой борьбе Иосиф преодолевал искушение. Он убеждал себя в том, что и этот преждевременный недуг для чего‑то входит в планы Всевышнего, Который, вначале наделив его способностями для определенной деятельности, теперь мог лишить его возможности этой деятельности. Такова, должно быть, Его таинственная воля. И если бы он, Иосиф, стал этому сопротивляться, это был бы бунт. Теперь Иосиф не искал своей вины и не усматривал наказания в том, что его постигло. Он хотел принять волю Всевышнего в смирении и молчании. Теперь он уже не позволял себе жалоб. Он старался всегда быть в хорошем настроении и улыбаться.
Он не знал, как соединить свое нездоровье и планы отправить Иисуса учиться в Иерусалим. Он заговорил об этом с Мириам. Вопрос стоял так: если отдать Иисуса кому‑либо из раввинов для обучения, то без Него им будет еще тяжелее.
Из слов Мириам Иосиф понял, что ее гораздо больше, чем материальные трудности, беспокоит то, что Сын будет вдали от них; кроме того он заметил, что она не совсем уверена в необходимости для ее Сына учиться на книжника. Однако, как всегда, она была готова к любой жертве. Она согласилась с Иосифом, что во время пребывания в Иерусалиме надо будет решить вопрос об обучении Иисуса.
В переполненном людьми городе традиционную пасхальную трапезу приходилось совершать по очереди. Галилейским паломникам, поскольку их было очень много, учители позволили есть агнца в тот вечер, который предшествовал пасхальному. Люди объединялись, чтобы можно было вместе подготовить пасхальную трапезу. Сразу после трапезы надо было уступать это место другим людям. Но все равно не все уместились в городских стенах, и многим пришлось совершать эту трапезу в разбитых за пределами города палатках.