— Ошиблись… — тихо прошептал Бальтазар. — Наверное, нам указали неправильное место.
— Подождем еще немного, — произнес Мельхиор таким же шепотом.
Вновь потянулось время ожидания, отмеряемое налетавшими порывами ветра. Небо было настолько усеяно звездами, что едва ли в этой массе можно было различить новую звезду. Внезапно Каспар отнял ладони. Выражение напряженности на его лице исчезло, он весь дрожал.
— Есть! — воскликнул он.
— Ты ее увидел? — одновременно спросили оба его спутника.
— Я вижу ее. Это здесь, она светит прямо над нашими головами, указывая туда, — он вытянул руку.
— Ты указываешь не на городок.
— Я показываю направление, которое мне указала звезда, — старый волхв взмахнул решительно вытянутой рукой.
— Там нет никаких домов!
— Тем не менее нам следует идти туда.
— Что ж, пойдем.
Бальтазар хлопком ладоней подозвал слуг, которые ожидали поблизости, приготовив к дороге лошадей. Но они не стали садиться верхом, а пошли пешком в направлении, которое продолжал указывать шедший впереди Каспар. Слуги с лошадьми отправились вслед за ними.
Сгустившийся мрак рассеивал льющийся с неба серебристый свет, позволяя им без труда находить тропинку. Спутники Каспара были не в состоянии разглядеть его звезду, но шли за ним, полные доверия к его таинственному знанию, а он шагал, не опуская вытянутой руки. Старый ученый, которого часто приходилось поддерживать и вести за руку, чтобы он не споткнулся о камни на дорогах, теперь шел уверенно и невероятно быстро.
— Ты ведешь нас к скалам! — неожиданно воскликнул Бальтазар, острый взгляд которого разглядел впереди темную стену.
— Я иду за звездой, — решительно заверил его Каспар.
Через некоторое время они увидели крутой обрыв. Задержавшись перед ним, они заметили выступающую, словно нарост, пристройку, закрывавшую вход в скрытую пещеру. В пристройке были двери, прикрытые завесой, сплетенной из тростника. Завеса не достигала земли, и под ней виднелась бледная полоса света. Должно быть, там, внутри, жгли костер.
Бальтазар положил руки на плечи своих товарищей.
— Постойте! — сказал он.
Они остановились. Каспар спросил:
— Зачем ты нас задерживаешь?
— Во мне пробудились сомнения. Что означает то, что человек, в дом которого мы собираемся войти, живет за пределами города?
— Может быть, он очень беден, — предположил Мельхиор.
— А не считаешь ли ты, что его выгнали из города?
— Возможно…
— Как бы там ни было, но звезда стоит здесь, — сказал Каспар. — Она указывает на эти двери.
— В таком случае за этой завесой находится Тот, к Кому нам велено идти, — сделал вывод Мельхиор.
— Стало быть, мы должны поверить звезде. Поверить означает признать то, чего не видят глаза… — говорил Бальтазар. — Нам следует уже сейчас принять всю правду того, что мы через мгновение увидим. Прежде чем мы поднимем завесу, нам следует избавиться от всех тревог и сомнений. Мы заранее должны принять все, что нас ожидает… Только так можно отвечать на призыв Всевышнего.
— Ты хорошо сказал, — признали Каспар и Мельхиор. — Это последний миг сомнений.
— Так давайте отбросим все сомнения! — продолжал Бальтазар. — Еще миг, и мы увидим Того, Кто нам ниспослан. Я хочу преподнести Ему золотую цепь прекрасной работы, ибо Ему суждено стать Царем над царями…
— А я преподнесу Ему кадильницу и ладан как великому Саошьянту божественного Ахурамазды, — сказал Мельхиор.
— Я же, — сказал Каспар, — подарю Ему смирну*. Он родился человеком, значит, Его ждет смерть. Пойдемте, поклонимся Тому, чья звезда взывала к нам издалека…
Они приподняли завесу и вошли внутрь. На подстилке сидел ребенок, держа руку возле лица. Поверх маленькой ладони на них смотрели большие черные глаза. Женщина, стоявшая поблизости, подбежала и схватила Младенца на руки. Она обхватила Его, словно хотела укрыть от появившихся незнакомцев. В глубине пещеры за верстаком работал мужчина. Он также оставил свою работу и вышел вперед, заслоняя собой жену и Сына. Но незнакомцы прошли мимо него — он не посмел их остановить, — один за другим, в своих длинных одеждах, держа в руках дары. Они остановились перед женщиной, державшей Младенца, затем встали на колени и низко поклонились. Воцарилась тишина, которую прервал детский смех. Младенец увидел в протянутых к Нему ладонях Бальтазара золотую цепь и потянулся к ней, затем потряс цепью, искрившейся в свете костра, и засмеялся, будто радуясь красивой игрушке.