— Видишь, какой Он добрый, — произнесла она.
— Да, Он очень добрый, — согласился Иосиф. — Он всегда помогает. А Иисус все еще спит?
— Нам Его доверили, чтобы Он мог беспечно спать, — ответила Мириам, улыбаясь поверх прижатой к груди головы ребенка.
7
Боаргас растолкал стоявшую у дверей стражу, распахнул двери и быстро, насколько ему позволяло его толстое, трясущееся тело, вбежал в царские покои.
Ирод лежал в большой ванне, наполненной горячей водой. Два эфеба стояли рядом. Один из них размахивал кадильницей, а другой услаждал слух царя игрой на тонкой флейте. Горячие ванны с водой, привезенной из Каллирое, давали Ироду некоторое облегчение от боли. Он сидел в воде целыми часами. Теперь, когда на нем не было его длинной одежды, было видно, насколько он исхудал. Под смуглой кожей обозначалась каждая кость. Грудь обвисла, как у многократно кормившей женщины, а покрывающие ее волосы встопорщились и стали похожими на шерсть животного. Только живот был надут, словно бурдюк, наполненный вином.
— Чего ты хочешь? — спросил царь у евнуха, когда тот застыл перед ним в смиренном поклоне.
— Господин, — Боаргас был явно испуган принесенным ему известием, — человек, которому ты поручил следить за парфянскими мудрецами, вернулся…
— Почему он вернулся? — в голосе Ирода слышался сильный гнев. — Я ведь велел ему быть возле них все время! Он должен был вернуться только вместе с ними. Как он посмел?!
Боаргас тяжело сглотнул слюну.
— Господин, он вернулся, потому что они исчезли неведомым образом.
— Что? — вскричал Ирод, рванувшись так сильно, что ванна закачалась на полу и вода хлынула на плиты. — Чернокнижные штучки?
— Может быть, господин… Ведь это чародеи…
— Дай мне сюда этого человека!
Евнух подбежал к двери, крикнул страже, после чего двое стражников втащили шпиона. Он трясся, как в лихорадке, и сразу бухнулся на колени прямо в лужу разлитой воды.
— Пощади, царь, пощади! — завопил он, ударяясь лбом о каменные плиты пола.
Ирод приказал мальчикам–эфебам поднять себя из ванны. Теперь он возвышался над продолжавшим скулить шпионом. Бесформенное тело царя напоминало сатира из греческих скульптур, а прилипшие к телу волосы были похожи на червяков.
— Где эти парфяне? — голос Ирода был сдавленным, но от этого еще более страшным, чем если бы он кричал.
— Пощади, пощади! — стенал шпион. — Они исчезли…
— Рассказывай по порядку! А если солжешь…
— Я скажу всю правду, царь, только правду. Они пришли вечером на постоялый двор. Собирались там переночевать. Их слуги говорили, что они намерены вернуться к тебе, царь. Но когда я прибежал на рассвете, их уже не было…
— Куда же они подевались?
— Неизвестно. Никто не знает. Хозяин не слышал, как они ушли… Никто ничего не слышал… Это какие‑то их проделки. Я клянусь!
— Ты должен был стеречь их у ворот, не спускать с них глаз, а ты пошел развлекаться…
— Нет, царь, нет. Я отошел совсем ненадолго. А когда вернулся, их уже не было.
— Если ты хочешь спасти свою голову, говори, куда они поехали?
Шпион, рыдая, ткнулся головой в лужу воды.
— Пощади! Откуда я могу знать? Я их не видел.
— Зато я знаю, господин, — осмелился вмешаться Боаргас. — Мне донесли… Я, собственно, хотел доложить тебе…
— Говори быстрее!
— Их видели ранним утром. Они миновали Иерусалим и направились к Иерихону. Они мчались быстро, а кони у них великолепные…
Ирод посмотрел хищным взглядом на перепуганного Боаргаса, а потом наклонился, схватил за волосы стоявшего на коленях шпиона и приподнял его.
— Ты что‑то утаил… Говори правду, если не хочешь умереть самой мучительной смертью. Что там произошло в Вифлееме? Почему они не вернулись ко мне?
— Господин, господин, — лепетал шпион. — Я сказал тебе правду. Они исчезли ночью. Я не знаю, почему они не вернулись к тебе…
— А что они делали вчера? С кем говорили, кого видели? Говори! Ты должен был не спускать с них глаз.
— Я не спускал с них глаз ни на миг, господин.
— Так что они делали?
— Скажу… все скажу… Почти весь день сидели на лужайке перед деревней… Не входили ни в один дом, ни с кем не говорили… Только когда стемнело, они пошли… Пошли, словно знали, куда идти; пошли не в деревню, а в поле за ней. Там есть пещера в скале, и в этой пещере кто‑то живет…
— Кто живет?
— Я потом разузнал об этом в деревне: это один из сыновей главы рода, умершего год назад… Братья выгнали его из селения. Сказали, что не хотят иметь с ним ничего общего… Это, как рассказывают, плохой человек. Но он вернулся…