Я задумался.
- У меня сложилось о нем такое же впечатление.
Мне показалось, что он терпеть вас не может и ему глубоко наплевать, если с вами что-нибудь случится, но в то же время он сам себе противен за это, потому что в глубине души он - слишком честный коп.
Она кивнула:
- Я понимаю, что вы хотите сказать. Помните, я говорила, что во время допросов я чувствовала, что он меня ненавидит. Для этого у него было две причины.
Мой муж знал его довольно близко, и я припоминаю, как он однажды заметил, что Редфилд - образцовый полицейский. Для него нет ничего страшнее, чем видеть, как преступник уходит от наказания. А другая причина в том, что мой муж был для Редфилда чем-то вроде образца для подражания, как и для многих в нашем городе, кто был младше его. Когда они все еще учились в начальной школе, он был самым знаменитым выпускником местной средней школы за все годы ее существования, а когда они учились в средней школе, его выбрали Мистером Вся Америка в Джорджия-Текс за его фотографии и статьи во флоридских газетах. Может, это был мальчишеский азарт, но он не проходил. Потом он стал героем войны, а после этого сделал себе имя, занимаясь бизнесом в Майами. Он всегда был популярным. И особенно здесь, в своем родном городе, куда он вернулся после того, как у него ухудшилось здоровье и пришлось отойти от дел.
Так что для Редфилда и всех остальных все кристально ясно. Я - шлюха, совершившая убийство и сумевшая выкрутиться.
Она произнесла эти слова спокойно, почти без горечи. Вам пришлось бы пристально всмотреться в ее лицо, чтобы заметить в глубине ее глаз усталость и боль, скрыть которые она была не в силах. Я почувствовал нестерпимое желание как-нибудь утешить ее, но все же у меня хватило здравого смысла, чтобы осознать свое бессилие. Я мог только попробовать разобраться во всем этом.
- В котором часу Стрейдер зарегистрировался у вас?
- Около шести часов вечера.
- Он приехал один?
Она кивнула.
- А те два раза, в октябре - что записано в карточках, - он тоже был один?
- Да.
- Вы не припоминаете, не было ли в его комнате признаков женского присутствия?
- Нет, - ответила она. - Даже если они и были, горничная, наверное, подумала, что комнату снимает семейная пара, и ничего мне не сказала. Но конечно, в последний раз полиция обыскала его номер самым тщательным образом. Никакого присутствия женщины обнаружить не удалось.
- Значит, эта женщина живет где-то в городе и он не приводил ее в свой номер, даже на ночь. По крайней мере, не в последний свой приезд. Они проверили записи в других гостиницах, - может быть, он приезжал в другие дни и останавливался где-нибудь еще?
- Да. Он определенно приезжал только трижды и всякий свой приезд почему-то останавливался именно у нас. Это тоже вызывает некоторые подозрения.
- Вы не припоминаете, не попадался ли он вам на глаза той ночью? Я имею в виду, не заметили ли вы, когда выходили на улицу, стояла ли, во дворе его машина?
Она беспомощно пожала плечами:
- Нет. Они все время спрашивали меня об этом, но я просто не помню. В ту ночь в мотеле было занято восемь номеров, поэтому я не могла заметить, все ли машины на месте.
- А ваш муж, он собирался на рыбалку один?
- Да.
- В котором часу он уехал? Вы тоже вставали тогда?
- Нет. Я всегда предлагала приготовить ему кофе, чтобы он взял его с собой во фляжке, но он отвечал, что справится сам. Он редко брал с собой завтрак, потому что обычно возвращался уже к полудню.
В то утро он встал в половине четвертого - я помню, как он заводил будильник. Я тоже, конечно, проснулась и слышала, как он собирается на кухне, пьет кофе и наполняет свою флягу. Мотор для лодки и все остальное снаряжение уже лежало в фургоне - он загрузил его накануне вечером. Перед тем как уехать, он зашел в спальню и, как всегда, поцеловал меня, когда увидел, что я не сплю. Как обычно, он пошутил, что поймает такого большого окуня, что привирать насчет его размеров не придется, а потом я услышала, как он отъехал. Я… - Она внезапно прерывисто вздохнула и наклонилась к столу, чтобы затушить сигарету.
- Вы не слышали, не отъезжала ли одновременно с ним другая машина? - поскорее спросил я, чтобы отвлечь ее.
- Нет. - Она уже овладела собой. - Через некоторое время я снова заснула. И следующее, что я услышала, был тот самый телефонный звонок, когда эта женщина просила к телефону мистера Карлсона.
К тому времени, когда мне удалось ее убедить, что человек с такой фамилией у нас не проживает, я уже окончательно проснулась и не стала снова ложиться.
Я умылась и подогрела себе кофе - он всегда оставлял мне немного в кофейнике. А не прошло и десяти минут, как ко мне в дверь уже стучал шериф.
- Вспомните поточнее, в котором часу он уехал отсюда?
- Примерно без десяти четыре. Он почти всегда уезжал в это время. Минут через двадцать - двадцать пять после того, как звонил будильник.
- А сколько времени нужно, чтобы доехать до того места, где он держал лодку?
- Минут двадцать.
- Они указали точное время, когда Колхаун задержал Стрейдера?
Она кивнула:
- Колхаун в своих свидетельских показаниях объяснил, что его разбудил визг тормозов. Он посмотрел на часы. Это было в четыре двадцать пять.
- Гм… Тогда я задам еще один вопрос. Не было ли у вас причин когда-нибудь заподозрить, что ваш муж увлекся другой женщиной?
- Нет, - ответила она. - Определенно нет, - Просто случается, что в таком возрасте…
Ее глаза гневно сверкнули.
- Я же сказала вам… - Она резко остановилась. - Простите. - Она улыбнулась и отбросила со лба волосы движением, в котором сквозила все та же усталость. - Я не хотела разговаривать с вами в таком тоне.
Она устала. Я подумал, что напрасно пренебрег предписаниями доктора. Я раздавил в пепельнице окурок и поднялся:
- Вам нужно снова лечь. Я принесу вам лекарство. - И вышел’, чтобы принести из своего номера снотворное.
Она улыбнулась:
- Вы с доктором Грэхэмом - упрямые конспираторы. Неужели вам не приходит в голову, что если бы я захотела покончить со всем этим таким способом, то давно уже так и сделала бы?
- Если быть откровенным, сегодня утром никто из нас не был уверен, что вы выкарабкаетесь. Вы оказались гораздо крепче, чем мы о вас подумали.
Она тоже встала и протянула мне руку:
- Ладно уж, идите, чтобы вам не пришлось из-за меня лгать. Вы даже не знаете, какой вы милый.
- Спокойной ночи. Утром мы продолжим наш разговор. - Я запер заднюю дверь и ушел к себе. На пороге своего номера я сел на край бетонной ступени, покуривая и глядя по сторонам в ожидании, пока вернется Джози. Неизвестно, что они еще задумали.
Джорджия Лэнгстон мирно спала, когда около половины одиннадцатого вернулась Джози и поставила раскладушку в гостиной. Я велел ей держать парадную дверь на засове и отправился спать.
Но сначала убедился в том, что окно в глубине комнаты как следует заперто и занавески опущены.
При воспоминании о выстрелах у меня по спине пробегали мурашки. Я все еще как будто видел перед собой пустые глазницы двойного ствола, рыщущие вслед за мной во мраке, как какой-то монстр из ночного кошмара. Только полного идиота не испугало бы подобное зрелище. Этот человек был умен и смертельно опасен. И я не имел ни малейшего представления, кто он такой. Если я не успею вычислить его до того, как он предпримет вторую попытку, то буду выглядеть не лучшим образом, когда меня найдут.
Я лежал в темноте на кровати, прислушиваясь к негромкому гудению кондиционера и пытаясь пролить хотя бы малейший свет на всю эту историю. Самое раннее без десяти четыре Лэнгстон уехал отсюда.
В это время он был еще жив. Он приехал на берег и в четыре двадцать пять уже лежал с проломленной головой на заднем сиденье фургона, закатанный в брезент. Ехать туда двадцать пять минут. Значит, проехав минут пятнадцать, он куда-то свернул и там его убили. Далеко заехать он не мог. Но это ни о чем мне не говорило. Город был маленьким, а в такой ранний час, когда движения на улицах практически нет, можно проехать из одного конца в другой минут за пять.