Потом нарисовал приподнятые клумбы с цветами вдоль дорожек, а в другом конце газона - густые заросли бамбука. Здесь он должен был хорошо прижиться и быстро разрастись. К бамбуку я добавил ярких цветных пятен, нарисовав рядом чи-чи, и, пожалуй, немного перестарался, но должно было получиться эффектно, а мы этого и добивались. В том же уголке я решил разместить детскую площадку.
Я высчитывал количество квадратных ярдов газона, площадь плиточного мощения и бетонного покрытия, погонные футы подземных коммуникаций и водопровода и количество дождевальных установок, когда кто-то постучал в дверь. Я бросил взгляд на часы и с удивлением обнаружил, что уже начало двенадцатого.. Очевидно, я целиком погрузился в свое занятие.
- Войдите, - пригласил я.
Вошла Джорджия Лэнгстон. Она была в накрахмаленной белой юбке и блузке цвета корицы, выглядела .отдохнувшей и радовала глаз. Она улыбнулась:
- Я вам не помешала?
- Нет. Зайдите, мне хочется, чтобы вы взглянули. - Я встал. Она подошла и встала рядом со мной, пока я объяснял ей свои чертежи. - Что вы об этом думаете?
- Я думаю, что это будет совершенно потрясающе, - сдержанно ответила она. - Но вы уверены, что вам хочется с этим связываться?
- Уверен. Чем дольше я смотрю на все это, тем больше мне нравится. Так по рукам?
Она кивнула. Потом неожиданно протянула мне руку и сердечно улыбнулась.
- Тогда я начну переводить свои деньги в местное отделение банка, - продолжил я. - Это займет всего несколько дней. За это время вы можете попросить своего адвоката, чтобы он составил договор о нашем партнерстве.
- Хорошо. - Вдруг она покачала головой, и в этом движении я снова заметил усталость. - Только, Билл, как же мы сможем снова открыть мотель? Мы не знаем, что они еще задумали.
Я взял ее за плечи:
- Я продолжаю этим заниматься. У меня появились две крошечные ниточки, и я постараюсь подключить к этому делу Редфилда.
- Вы думаете, он станет что-то делать?
- Ему придется. Нам нужно попытаться.
Когда она вернулась в офис, я стащил с себя пропотевшую одежду, принял душ и сменил повязку на руке. Потом надел чистую спортивную рубашку и новые брюки и собрал в узел белье, чтобы отвезти в, город в прачечную. Без пятнадцати двенадцать я снова отправился к Редфилду, и в этот раз мне повезло. Как только я остановился перед его домом, так сразу же увидел его. Он работал на заднем дворе. Все еще с некоторой неуверенностью я ступил на кирпичную дорожку, но, заметив, что он видит меня и не делает никаких знаков, чтобы я не подходил, я понял, что опасность миновала. Она ушла в дом.
Он был без рубашки и, стоя на коленях, возился у низенькой кирпичной стенки. Рядом, в тени большого дуба, стояла тачка с цементным раствором. Он поднял на меня глаза.
- Привет, - поздоровался я.
Он сдержанно кивнул, но не ответил. Наверное, решил, что я пришел к нему скандалить. Тогда в офисе он потерял терпение и повел себя очень грубо, а я был тяжелее его фунтов на тридцать, и теперь оружия у него под рукой не было. Но, если даже у него и были такие мысли, виду он не подал.
Я закурил и присел на корточки, глядя на него.
Полицейским он был хорошим, но никогда не выиграл бы соревнования каменщиков-любителей.
- Я хотел с вами кое-чем поделиться, - сказал я. - Сегодня утром я еще раз съездил туда. И нашел то место, где стояла его машина.
Он даже не обернулся:
- Я не беру работу на дом.
Он не умел обращаться с мастерком и большую часть раствора размазывал просто пальцами.
- Никаких отпечатков не останется, - заметил я, - у этой штуки шершавая поверхность.
- Я знаю, - ответил он. - Через полчаса я буду чувствовать, что мои пальцы как будто отшлифована наждаком.
- Если вы не возражаете, я покажу, как это делается.
- Вы каменщик?
- Но не член профсоюза. Мне приходилось заниматься садовыми работами. Дорожки, бордюры и все такое.
Он ничего не ответил, и я было подумал, что он откажется. Но он протянул мне мастерок и слегка отодвинулся. Я показал ему, как накладывать раствор и распределять его до конца кладки и как скользящим движением мастерка ровнять край одного ряда кладки с предыдущим. Я положил кирпич, снял излишки раствора и потянулся за следующим. Потом уложил еще три.
Он поблагодарил меня едва заметной напряженной улыбкой:
- У вас получается так, что кажется, это и впрямь нетрудно.
- Зависит от практики, - ответил я. - Только сначала вам нужно намочить ваш кирпич. Он слишком сухой.
- Зачем это? - удивился он.
- Он пористый и поэтому слишком быстро впитает часть воды из раствора. Раствор становится рассыпчатым и плохо затвердевает. У вас есть какое-нибудь корыто, чтобы налить воды?
- Конечно. - Он сходил в гараж и вернулся с небольшим мусорным баком. - Это подойдет?
- Отлично. Вы сложите туда кирпичи и зальете водой из шланга. Дадите им полежать несколько минут, а потом вытащите.
Он кивнул и вытер испарину с лица:
- Хотите пива?
- Звучит заманчиво.
Он поднялся на заднее крыльцо и скрылся в кухне за противомоскитной сеткой. Через минуту он вернулся, держа две откупоренные банки пива. Мы присели на корточки в тени. Я оглядел дворик. Второе крыло дома было направлено в сторону подъездной дорожки, и под навесом на углу я заметил передние колеса и капот какой-то старой машины. В центральной части дома было большое окно, а под ним цветочные клумбы и вымощенная кирпичом дорожка, соединявшая перекладины буквы “Г”. Там я ее и увидел в тот раз. Я постарался не вспоминать об этом и понадеялся, что она не будет выходить из дома.
Я указал кивком на бугенвиллею, увивавшую стену гаража:
- Разве здесь не бывает заморозков? Как вы ее укрываете?
Он отхлебнул пива.
- Заморозки бывают не чаще двух-трех раз в год.
Хватает дымовой завесы - я развожу костер на углу.
Мы перешли к обсуждению местных сортов газонной травы. Это его увлекло, он оживился, и настороженность во взгляде исчезла. Он с интересом взглянул на меня:
- Вы говорите так, как будто сами занимались садоводством. Как случилось, что вы разбираетесь в стольких вещах?
- Мой дядя был ландшафтным архитектором, - ответил я. - И я помогал ему. - Я рассказал ему о том, какую сделку мы заключили с Джорджией Лэнгстон, и о своих идеях насчет благоустройства участка.
Он кивнул:
- Так что вы хотели? - Он повертел в руках пивную банку, изучая надписи на ней Потом сухо и с трудом произнес:
- Извините меня за тот случай в офисе.
- Забудьте об этом.
Он сунул руку в брючный карман, вытащил пачку сигарет и протянул мне:
- Закурите?
Это были сигареты “Кент”.
- Спасибо, - поблагодарил я, и мы закурили.
Мы допили пиво, и он поднялся:
- Я должен разгрузить оставшиеся кирпичи. Пойду займусь этим.
- Я помогу, - предложил я. Меня не покидало приятное ощущение, что я в нем не ошибся.
Он скрылся за углом противоположного крыла дома, и я услышал, как хлопнула дверца машины. Она стала приближаться по подъездной дорожке и показалась из-за угла. Я вздрогнул. Это был пикап. Он затормозил, развернулся, подъехал к вымощенной кирпичом площадке и остановился. Я бросил незаметный взгляд на задние колеса. На них был тот самый ромбовидный узор, след которого я видел утром в пыли.
Мне удалось не выдать себя выражением лица. “Это еще ничего не доказывает”, - подумал я. Масса народу курит такие сигареты, в округе найдется не одна сотня пикапов, а эта марка шин - самая распространенная. Но, когда я вернулся оттуда, его не было в офисе.
Мы разгрузили кирпич и аккуратно сложили его.
Он прислонился к задней дверце и задумчиво посмотрел на меня:
- Вы говорили, что ездили туда утром? И нашли место, где стояла машина?
- Да.
- Значит, вы знаете, на чем он приезжал?
Я не был уверен в том, как он отреагирует, но уйти от ответа не мог.
- Да, - ответил я, - он приезжал на пикапе.
Он одобрительно кивнул: