В конце концов Олигарх принял решение: наукой больше не заниматься, а начать делать бизнес. Он по собственному желанию ушел из тихого, спокойного академического института, оставив партийный билет члена КПСС в сейфе лаборатории и получив взамен относительно сытой стабильности – почти полную свободу и самостоятельность.
Никакой зарплаты, никакой социальной помощи… В бизнесе первое время ему просто хотелось заработать миллион. Потом – не один миллион, а десять. Потом – больше… и только потом пришла мысль о необходимости заниматься политикой – исключительно для того, чтобы защитить свой развившийся бизнес от государственного и негосударственного криминала.
В девяносто первом году Олигарх перепугался, в девяносто третьем – оправился от испуга, а уже в девяносто шестом сделал все возможное, чтобы не допустить возвращения к власти своих бывших товарищей – коммунистов. К этому моменту ему уже было, что терять – включая жизнь и свободу. И тогда именно Олигарх инициировал союз реформаторов и социально ответственных предпринимателей, который спас агонизирующий режим так называемой новой России.
На последующие несколько лет судьба вознесла бывшего заведующего лабораторией к горним вершинам государственной власти, предоставив ему почти безраздельное право вершить судьбы народов и контролировать финансовые потоки едва ли не планетарного масштаба.
Это было веселое, страшное время… но потом вышло так, что Олигарх в одночасье потерял все посты в государственном аппарате и едва не оказался за решеткой. Очередной вызов в Генеральную прокуратуру не оказался для него неожиданным – он узнал о нем в Лондоне и предусмотрительно не стал возвращаться…
С точки зрения Олигарха, никто больше богатых людей не заинтересован в будущем России. Не только на словах, но и по возможностям, из-за того хотя бы, что капитал – это концентрированный потенциал любой нации. Причем это вовсе не деньги в мешке – это интеллект, фабрики, ресурсы, распределенные между различными группами или людьми. Поэтому давление на бизнес Олигарха со стороны российских силовых структур было мощным и профессиональным. Он даже вынужден был по грабительским ценам продать большую часть своих активов в России – впрочем, кое-что у Олигарха еще оставалось и там, и в других странах мира: часть бизнеса, о которой все знали, и часть, о которой никто даже не догадывался.
Кроме того, на далекой родине Олигарха обвиняли в мошенничестве при отягчающих обстоятельствах – речь шла о хищении больше десяти лет назад денежных средств, полученных от продажи двух тысяч грузовых автомобилей, которые фирма Олигарха получила на реализацию. Обвинение было предъявлено заочно, и московский суд санкционировал избрание Олигарху меры пресечения в виде содержания под стражей, объявив его в международный розыск по линии Интерпола. Рассмотрение вопроса об экстрадиции из Великобритании продолжалось примерно полгода и закончилось тем, что Олигарх получил от английских властей статус политического эмигранта.
Правда, с некоторых пор Олигарх находился в международном розыске еще и в связи с новым уголовным делом. Дело было возбужденно Генпрокуратурой России по факту совершения неких действий, направленных на насильственный захват власти в стране, санкция этой статьи предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от двенадцати до двадцати лет – и в адрес МВД Великобритании уже опять поступили документы на экстрадицию…
Относительно демократии как способа управления государством Олигарх давно уже не испытывал никаких иллюзий. Он прекрасно представлял себе, где витрина, предназначенная для избирателей, а где истинный интерес людей, которые заняты большим бизнесом. И очевидно, как раз поэтому здесь, в Лондоне, – прекрасно понимая, насколько рациональны соображения Запада в отношениях с Россией, – Олигарх конечно же чувствовал себя в большей безопасности, чем на родине… но и по поводу собственной недосягаемости не заблуждался ни на минуту.
– Ну, что там с Литовченко?
– Мы с ним связались, и он уже едет.
– Хорошо. – Олигарх отпустил клавишу интеркома.
Литовченко… Алексей Литовченко… Литовченко Алексей Николаевич.
Звание на момент увольнения из органов – подполковник. Общая выслуга, с учетом льготных коэффициентов и так называемых боевых – девятнадцать лет, четыре месяца, восемь дней. Из наград: орден Мужества, медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени, еще несколько ведомственных и юбилейных медалей, почетные знаки…