Так в букете даже самого дорогого вина, простоявшего слишком долго с открытою пробкой, под солнечными лучами, вдруг начинает угадываться неприятная, кисловатая нота…
– Я спросил у этого синьора то же самое, – кивнул Литовченко, привычно соглашаясь с Олигархом, – и он ответил, что информацию можно использовать против Кремля… Якобы публикация сведений о политиках и журналистах, имеющих или имевших отношение к советскому шпионажу, должна неминуемо подорвать доверие общественности на Западе к Владимиру Путину, бывшему сотруднику КГБ. Он вообще много чего говорил в таком роде: и что секретные службы СССР создали некогда по всей Италии тыловые базы и склады оружия на случай вторжения, и что большая часть террористов из «красных бригад» была интегрирована в советскую военную систему – в общем, всякий бред. Знаете, у меня создалось впечатление, что кто-то, стоящий за спиной этого парня, просто-напросто хочет использовать вас в качестве доски объявлений…
– Как это?
– Ну, есть такой оперативный прием, он практиковался еще со времен холодной войны… – В истории глобального противостояния американских и советских спецслужб отставной подполковник Литовченко разбирался неплохо, потому что много читал на эту тему. – Допустим, Москва что-то хочет сказать Вашингтону, что-то злое и неприятное – такое, что приличные дипломаты говорить не вправе, если нет доказательств. Например, что американские империалисты поставляют оружие афганским душманам и что в СССР про эти поставки знают. Тогда какая-нибудь мелкая провинциальная газетка какой-нибудь неприсоединившейся африканской или азиатской страны вдруг брала и помещала у себя статью с соответствующей информацией от своего собственного корреспондента… Эту статью тут же перепечатывала советская официальная пресса: «Труд», «Правда» или «Известия» – разумеется, со ссылкой на зарубежное издание. Таким вот хитрым способом, через окольные газеты или через каких-нибудь сугубо частных лиц, которые, собственно, и назывались на сленге спецслужб досками объявлений, сторонами и доводились друг до друга угрозы, предупреждения… но иногда и демонстрировалась и готовность о чем-нибудь договориться.
– Так-так… ну-ну…
Собственно, дальше можно было не продолжать. Однако Олигарх решил дать Алексею Литовченко возможность высказать свою мысль до конца.
– Если какую-то информацию относительно России озвучит какой-то мало кому известный даже в узких кругах итальянец – это одно дело. А вот если с публичными разоблачениями выступит такая значимая фигура, как вы… – Литовченко закатил глаза куда-то под потолок. – Во-первых, это сразу же привлечет внимание к деятельности «комиссии Митрохина». Во-вторых, появится повод для возобновления ее деятельности комиссии. В-третьих, придется на какое-то время умолкнуть оппонентам – а то сенатора, на которого работает Лукарелли, уже вызывали для отчета перед парламентским Комитетом по надзору за спецслужбами.
– Все понятно. И в общем, логично… – Олигарх нервно пробежал пальцами по столешнице. – Речь идет только о «шпионских списках» Митрохина… и все?
– Да. Больше ничего интересного.
Ответ прозвучал после мгновенной, едва уловимой паузы – которой, впрочем, вполне хватило на то, чтобы к Олигарху вернулись прежние подозрения в неискренности собеседника:
– Подождите, Алексей… а сколько он, собственно, хочет за эти списки?
– Пять миллионов евро. Хотя, как я понял, торг очень даже уместен…
– Неплохой аппетит! Но ведь, насколько я помню, все эти сведения были в свое время переданы итальянцам британской разведкой?
– Совершенно верно.
– И он что же, хочет продать нам за шесть с лишним миллионов долларов обратно то, что итальянцы когда-то бесплатно получили от англичан?
– Да, именно так я его и понял, – подтвердил Литовченко.
Олигарх рассмеялся и хлопнул в ладоши:
– За кого он нас принимает? За русских идиотов, которым некуда деньги девать? Нет, ну, наглец!
– Вообще-то он все время хотел общаться лично с вами, – напомнил Литовченко.
– Ни в коем случае! Слушайте, голубчик, а может, это какая-то новая провокация ваших бывших друзей с Лубянки?
– Вполне возможно. Даже, пожалуй, скорее всего.
– Ну, тогда, значит, правильно я сделал, что послал на встречу вас. Спасибо, Алексей, спасибо, голубчик! Вечно вам приходится за меня отдуваться с подобными типами… спасибо!