Зато здесь, на борту сухогруза, принадлежащего его собственной судоходной компании и зарегистрированного под дешевым иностранным флагом, никаким правоохранительным органам, включая Интерпол, было его не достать. Теоретически! Потому что Семен Могилевский прекрасно отдавал себе отчет в том, что все это лишь иллюзия относительной безопасности от спецслужб. Такая же призрачная иллюзия, как на улицах тихой Женевы или в тропических джунглях…
Впрочем, сходить на берег он не собирался – так и сидел уже почти целый день в тесноватой каюте второго штурмана, разглядывая через иллюминатор туманное небо, чаек, кружащихся над водой, однообразные трубы и причальную стенку завода.
…Непосредственно перед тем, как Олигарх решительно взялся за леера крутого металлического трапа, господин Могилевский занимал себя чтением. Внимание на тексте концентрировалось плохо. Время назначенной встречи приблизилось, и теперь в любой момент следовало быть готовым к любым неожиданностям.
Охрана требовала, чтобы на время стоянки у берегов Великобритании шеф как можно больше времени проводил в одном из трех специально оборудованных на судне тайников, однако, с точки зрения Семена Могилевского, это было бы слишком унизительно. Поэтому он ограничился тем, что перебрался из единственной пассажирской каюты, в которой прожил весь рейс из небольшого черногорского порта до Лондона, в расположенное на другом конце судна обиталище второго помощника капитана.
В принципе, спрятаться он успеет – о малейшей опасности предупредят расставленные повсюду «матросы». А все остальное, как говорится, в руках Всемогущего и Милосердного…
Господин Могилевский покосился на монитор видеокамеры наружного наблюдения и опять раскрыл книгу:
«…Вот так, может, за папиросу и кружку пива Максим отдал душу. Впрочем, бывает, что и очень умные люди отдают ее: ради красного словца.
Ну, конечно, дьявола так не устраивает, получается, что и сделки никакой не было. Ведь зло и потеря души – когда дьявол может действовать через человека. Понятно? Сам факт договора ерунда, главное – дела, совершенные человеком вследствие этого договора, понял? Дьявол готов и без договора помогать, лишь бы помогать…»
– Ерунда! – Семен Могилевский перевернул черный глянцевый томик и посмотрел на обложку: в качестве автора значился некто Владимир Шинкарев. Что-то смутно знакомое.
– Впрочем…
Перед отходом из Черногории пассажир, внесенный в судовую роль в качестве «представителя судовладельца», накупил в русской книжной лавке с полдюжины современных детективов, томик Чехова и еще пару книг малопонятного жанра, которые ему выдали за юмористические.
Это помогло скоротать время.
Рация напомнила о себе коротким докладом вахтенного: все в порядке, прибыл гость, он один и ничего подозрительного вокруг судна не наблюдается!
И почти сразу же в поле зрения видеокамеры появился поднимающийся по трапу Олигарх…
Сопровождающий постучал костяшками пальцев о металл двери, и, получив разрешение, впустил гостя в каюту.
– Здравствуй!
– Здравствуй, здравствуй, дорогой! Сто лет не виделись…
Ни гость, ни хозяин не любили обниматься с мужчинами.
Однако ритуал предписывал им не только объятия, но и троекратные поцелуи при встрече.
– Прошу, присаживайся.
– Благодарю.
– Кофе, чай? Может быть, коньячку? Или водочки?
– А не отравишь? – улыбнулся Олигарх.
– Зачем? – поднял брови хозяин.
Действительно, видимых причин для этого пока не было, и Олигарх согласился:
– Тогда чаю, наверное… Зеленый есть? Самый простой, без всякого этого…
– Найдем, конечно, для дорогого-то гостя! – Семен Могилевский отдал распоряжение, дверь каюты закрылась, и собеседники остались одни.
– Ну, как ты здесь? Выглядишь прекрасно. А то читаю, помнится, в одной газете: страдалец за идею, прямо Лев Троцкий в Мексике!
– Скорее уж Меншиков в Березове.
– Ну, ты осторожнее будь с историческими параллелями, – усмехнулся хозяин. – Алексашка-то Меншиков, говорят, вовсе не за политику сослан был, а за воровство беспредельное.
– И ты туда же!
– Ладно, ладно, не обижайся – пошутил я…