– Что мне будет за правильный ответ?
– А чего ты хочешь? – удивился голос за спиной.
Догадаться было несложно:
– Я не хочу умирать.
– Ну, кто же хочет! – Судя по голосу, человек за спиной снисходительно улыбнулся. – Хотя, в принципе, и умереть можно очень по-разному… понимаешь?
– Понимаю, – кивнул итальянец.
– Тогда не надо торговаться. Итак?
Лукарелли провел языком по разбитой губе.
– Тот, который справа. Со светлыми волосами… это и есть Алекс – Алексей Литовченко, бывший сотрудник русской разведки. Он сейчас получил статус беженца в Великобритании.
– Откуда тебе все это известно?
– В газетах печатались его фотографии…
– Ну? Можешь ведь, когда захочешь! А что по поводу второго?
– Нет. Его я, по-моему, раньше не видел.
Кажется, ответы вполне удовлетворили человека, стоящего за спиной Лукарелли, и он убрал руку с фотографиями:
– Кто тебя послал в Лондон?
– Никто не посылал. Видите ли…
Некоторое время господин Лукарелли потратил на очень подробный и довольно убедительный рассказ о том, какое значительное положение он занимает в итальянской политической элите и каким международным авторитетом пользуется среди экспертов по ядерным вооружениям. Разумеется, вопрос о своем собственном многолетнем негласном сотрудничестве со спецслужбами некоторых государств он при этом деликатно обошел стороной…
Для пущей убедительности ему пришлось то и дело путать итальянские слова с английскими и даже несколько раз запинаться, чтобы сломать безупречную стройность повествования, – тогда невидимый собеседник немедленно и охотно подавал своему подручному команду: применить физическое воздействие…
После чего допрос опять возвращался в деловое русло.
Наконец человеку за спиной это все, видимо, надоело:
– Хорошо. А теперь расскажи, что тебе известно про полоний…
– Про что?
Огромная ладонь вооруженного громилы перекрыла господину Лукарелли воздух – и очередной болевой удар, казалось, вывернул наизнанку каждую клеточку его организма. В этот раз профессору удалось на несколько спасительных секунд потерять ощущение реальности – и первое, что он увидел, придя в себя, был обыкновенный пластиковый шприц, наполненный прозрачной жидкостью.
– Не хотелось, конечно. Но ты сам виноват!
– Что это?
Итальянца даже не стали наказывать за вопрос.
– Это специальное лекарство – от вранья, оно развязывает языки даже самым упрямым.
– Не надо!
– Нет-нет, ничего страшного! Даже больно не будет… Ты просто начнешь смеяться, радоваться, пускать слюни – и, скорее всего, до конца жизни так и останешься счастливым дурачком, если я немного ошибусь с дозировкой.
– Не делайте этого, прошу вас!
– Почему? – удивился человек со шприцем. – Назови хоть одну причину.
– Русский знает меня в лицо.
– Допустим. Ну, и что?
– Без моего участия сделка не состоится!
– Какая сделка?
– Полоний…
Кажется, это и в самом деле было ключевое слово.
– Рассказывай.
– Господа, развяжите мне руки? Пожалуйста…
– Потерпишь. Не так уж и долго осталось.
– Простите… – Лукарелли поежился, как от удара. – На упоминание о проекте «Полоний» я наткнулся еще в начале этого лета, разбирая для парламентской комиссии стенограммы допросов Митрохина, которые мы получили от англичан. Кстати, вы вообще представляете, кто такой был этот Василий Митрохин?
– Русский шпион?
– О, все не так просто! Майор КГБ Советского Союза Василий Митрохин, бывший сотрудник архивного отдела советской разведки, почти двадцать лет копировал совершенно секретные документы и создавал из них свою собственную картотеку. Он от руки переписывал информацию на маленькие кусочки бумаги, а потом выносил из архива домой, спрятав в ботинки, носки или брюки. Представляете? Копии он все это время хранил у себя на даче под полом – в контейнерах для грязного белья и в огромных пакетах из-под молока, которые русские называют бидонами. В девяносто втором, через семь лет после ухода в отставку, он отправился в Ригу и попросил в посольстве США политического убежища. Однако американцы не заинтересовались архивом Митрохина, так как его копии не были оригинальными документами и свободно могли оказаться подделкой.
– Ну и что?
– Сейчас в ЦРУ считают, что это был один из их самых больших промахов…
– Плевать! Дальше?
– Митрохин тут же обратился в находящееся рядом посольство Великобритании, где его сразу приняли как родного и даже присвоили агентурный псевдоним – Грустный. А потом и вообще вывезли в Англию вместе с семьей, взамен на две тысячи страниц совершенно секретной информации… Дело в том, что при растянувшемся на много лет переезде советской разведки на новое место, в поселок Ясенево, майор Митрохин отвечал за сохранность архива. В первую очередь документов, касающихся нелегальной агентуры в странах Запада и так называемых специальных операций КГБ за границей. В его обязанности входило описание почти трехсот тысяч папок и составление на каждую из них индексной карты – после чего запломбированные ящики перевозились, вскрывались и расставлялись на полках под его же наблюдением. С какого-то момента, убедившись в отсутствии слежки и личных досмотров, Митрохин стал делать выписки на мелких клочках бумаги, которые затем сминал и выбрасывал в корзинку для мусора. Перед уходом он эти клочки забирал с собой…