Да, но если это не обычная «закладка» для прослушивания?
Если, к примеру, вся эта декорация приготовлена специально для русского идиота, который непременно заметит непорядок и захочет поковыряться чем-нибудь остреньким? Или даже просто-напросто сунет вилку в розетку, а там контакты замкнутся – и привет? Рванет так, что мало не покажется…
Кусочка пластита такого объема вполне хватит если и не убить, то покалечить: ручки, ножки, глазки… Сразу стало как-то зябко. Виноградов поежился, подошел к окну и закрыл форточку.
Потом торопливо оделся, косясь на телефонный провод.
Сволочи!
Или – нет? Может быть, обостренное чувство опасности, выработавшееся у Владимира Виноградова за долгие годы ошибок, неудач и кровавых потерь, давно уже преподается в каких-нибудь полицейских академиях и разведшколах Европы? В качестве какого-нибудь обязательного спецкурса – с математическими таблицами, картинками и тестами лучших психологов…
Было бы обидно – за свой опыт заплачено слишком дорого.
Да пошли они все! Виноградов решительным жестом воткнул телефонную вилку на место.
И ничего плохого, естественно, не произошло…
Ожившая трубка ответила длинным, басовитым гудком. Владимир Александрович вытер тыльной стороной ладони пот со лба, потом обтер о штаны и сами достаточно влажные руки.
– Так и чтоб твою мать… перемать… мать, разэдак!
Пусть слушают, козлы драные, как в извращенной форме поступает с их родными и близкими рассерженный русский человек. Жаль, что только на словах…
Виноградов опять отключил телефон, достал из чемодана перочинный ножик и аккуратно отделил крышку розетки от основания: вот она, малышка! Крохотная, красивая, с приличным радиусом передачи и главное – питается прямо от сети.
Когда-то Владимир Александрович и сам предпочитал такие средства технического контроля, но в период его оперативной работы хорошая электроника стоила слишком дорого…
– Ку-ку, халтурщики! – зачем-то сообщил Виноградов невидимым слушателям.
Затем аккуратно отсоединил подслушивающее устройство и с болью в сердце выбросил его в мусорное ведро. После чего с чувством глубокого удовлетворения восстановил телефонную розетку в первозданном виде.
Снова дало о себе знать чувство голода – на этот раз вместе с абсолютно естественным желанием выпить. Виноградов проверил наличие бумажника, на всякий случай переложил отдельно, во внутренний карман пиджака, российский паспорт и потянулся за ключами…
Из номера он выходил не то чтобы с опаской, но и без малейшей уверенности в собственном персональном светлом будущем. Однако ни полицейских детективов из Скотленд-Ярда, ни громил с пистолетами за дверью не оказалось, и это само по себе было не так уж плохо.
– Добрый вечер, мисс!
– Добрый вечер. Как поживаете?
– Великолепно.
На этот раз улыбка девушки-портье показалась Виноградову не слишком естественной.
– Меня никто не спрашивал?
– Нет, сэр. Никакой информации.
– Если кто-то будет звонить – сообщите, что я скоро вернусь.
– Обязательно, сэр. Всего доброго!
– До свидания.
Нет, не то чтобы он был испуган, обижен или огорчен бесцеремонным вторжением в свою личную жизнь. Виноградов давно уже приучил себя относиться к издержкам шпионской профессии без особых эмоций, но все-таки…
Конечно, он был еще очень далек от того, чтобы испытывать удовольствие от сознания, что кто-то посторонний может сунуть нос в твои вещи. Однако и не слишком печалился по этому поводу – главное, чтобы потом все положили на место и ничего не испортили.
А то, помнится, в Шарм-эль-Шейхе какие-то типы из местной охранки не только переворошили чемодан Виноградова снизу доверху, но еще и умудрились разлить прямо на одежду бутылку выдержанного кубинского рома, которую он купил себе в аэропорту. Любимая электробритва Владимира Александровича после этого случая, кстати, тоже перестала работать…
Расположенный к северу от гостиницы «Континентал», совсем рядом с ней, район Холборн, – или Хобан, как его называют сами лондонцы, – поздним вечером выглядит совсем иначе, чем среди бела дня.
В рабочее время все улочки и дворы здесь заполнены весьма специфической публикой: адвокатами, прокурорами и судьями, некоторые из которых даже не снимают париков и мантий, выходя из зала заседаний, – совсем рядом расположен Верховный королевский суд, где слушаются самые важные гражданские дела. Включая, кстати, проваленные российской прокуратурой дела об экстрадиции Олигарха и Ахмеда Закатова.