Литовченко прикрыл глаза – и когда опять открыл их, жена уже ушла обратно в спальню:
– Вот и хорошо… вот и правильно…
Алексей отчего-то обрадовался тому, что они с Натальей живут вдвоем.
Сын Виктор давно уже поселился отдельно – сейчас он снимает с подружкой студию где-то в артистическом Кэмдене и навещает родителей только по выходным, да и то не каждую неделю. Дети от первого брака, Алексей-младший и Лена, должны опять приехать в Лондон только после Рождества – у девочки в школе начнутся каникулы, а парень как раз возьмет отпуск в автосалоне…
А вот мама их здесь никогда не была – и не будет, наверное…
Первая жена Литовченко считала и считает своего бывшего мужа предателем. Как это она сказала?
– Для любого человека самая первая, главная родина – это его семья. И вот ты предал нас всех: сначала свою семью, потом боевых товарищей, потом страну…
Они поженились вопреки воле родителей, по большой и светлой любви, когда обоим еще не исполнилось двадцати лет – а познакомились еще в школе. Впрочем, и покинул семью Литовченко так же рано: его дочь была еще грудным ребенком, сыну едва исполнилось семь… Нет, конечно, брошенные женщины по определению не могут быть объективными. Они готовы простить мужчинам все что угодно – кроме, пожалуй, того, что считают изменой по отношению к себе.
Сейчас первая семья Алексея живет в трехкомнатной квартире на севере Москвы вместе с родителями его бывшей жены. Отец – кстати, тоже с новой супругой – обосновался в городе Нальчике, мать осталась в Днепропетровске, на Украине…
Несмотря на боль в горле и головокружение, Алексей Литовченко не мог не улыбнуться про себя, вспомнив происшествие со своей нынешней тещей. После того как в ноябре двухтысячного года он бежал из-под следствия в Англию и получил политическое убежище, бывшие коллеги по ФСБ долгое время не могли установить место жительства беглеца. Так вот, помогла им в этом, – разумеется, невольно – мать второй жены Алексея, которая как-то отправилась в Лондон, чтобы навестить дочку, зятя и внука. А когда она возвращалась домой, то на всякий случай, не полагаясь на память, записала их английский адрес.
Уже в столичном аэропорту незадачливую тещу Литовченко встретили специально обученные люди из славной российской контрразведки, которые ее тщательно обыскали – и извлекли на свет божий заветную бумажку с нужной им информацией…
Вот уж точно: нарочно не придумаешь!
Боль над переносицей и в висках утихала очень медленно и неохотно – так Атлантический океан отступает от берега в самом начале отлива…
Зачем это все понадобилось итальянцу?
Какого дьявола? Провокация?
Глупо!
Глупо – и непрофессионально, хотя как раз к этому-то давно уже следовало привыкнуть.
Впервые о подполковнике Алексее Литовченко заговорили еще в девяносто восьмом, когда он нашел в себе мужество публично заявить, будто получил от руководства Федеральной службы безопасности приказ устранить Бориса Березовского. Вот тогда провокации следовали одна за другой: увольнение, арест, обвинение в превышении служебных полномочий…
Все это проделывалось так неумело и в такой спешке, что суд просто был вынужден вынести оправдательный приговор.
Впрочем, Литовченко сразу задержали по новым обвинениям, которые тоже закончились ничем.
Тогда против бывшего контрразведчика возбудили третье дело: якобы он купил взрывчатку у некоего сына командира костромского полка внутренних войск, а потом, при задержании, подкинул ее невиновному гражданину, избив последнего до полусмерти. Почти одновременно российские спецслужбы начали новое расследование – по факту избиения Алексеем Литовченко двух человек на допросе в подмосковном Подольске. В конце концов костромское и подольское дела были соединены, с Литовченко взяли подписку о невыезде, однако дожидаться нового ареста он не стал и предпочел сбежать в Англию.
Тогда все было ясно: есть писаные и неписаные правила игры, есть роли, которые отведены в этой опасной игре каждому исполнителю…
А сейчас?
Какой смысл был подсовывать Литовченко какую-то ерунду вместо нужного адреса?
Ведь он в тот же вечер не удержался, пошел и проверил: дом номер шестьдесят восемь по улице с длинным названием Ройял Хоспитал-роад действительно занимал мистер Гордон Рамсэй.
Только был он шеф-поваром расположенного тут же, по этому адресу, одноименного ресторана, одного из лучших в Лондоне, автором книг по гастрономии и любимцем английских домохозяек, не пропускающих ни одной серии его телевизионного кулинарного шоу. Мистер Гордон Рамсэй имел на счету своей команды семь высших ресторанных наград – звезд «Мишлен», и попасть в это заведение было чрезвычайно трудно.