Последний вопрос созрел у Вели как гормональный прыщ в преддверии тревожных дамских дней. И точно так же беспокоил.
— Кем был человек, которого я убила? Почему он за тобой охотился?
— Перестань чесать, я не могу сосредоточиться. Чародеем, при чём умелым. Тебе просто очень повезло с ним справиться и остаться в живых. А мне повезло ещё больше, так что за мной был должок… Ну же, отпускай меня скорее, вон уже идут.
И в самом деле, по берегу, навстречу им, направлялась целая процессия со штандартами и музыкой. Человек десять, не меньше. Двое дудели в дудки, двое били в бубны, остальные пели хором какую-то странную песнь.
Опоссум вынырнул у Вели из рук, протёк между пальцами, и скрылся в райских зарослях у неё за спиной.
— Что мне делать? — поражённо спросила Веля у кустов.
— Что хочешь, — с нотой раздражения раздалось оттуда. — Смотри же, обо мне — ни слова!
Тем временем, компания приблизилась и, надо сказать, самая престранная. Возглавлял её интеллигентный старец с белой бородой, в видавшей виды широкополой шляпе, похожий на фармацевта, который на пенсии занялся разведением пчёл. Закутан он был в выцветшую, линялую хламиду, сандалии на ногах открывали ужасные, поражённые грибком ногти, а красный нос картошечной формы выдавал любителя выпить. В одной руке он держал кожаный фолиант, а во второй — ещё одну шляпу, кажется, из кожи, украшенную нарядной вышивкой. Рядом с ним тёрлись два господина, чьи камзолы тоже видали лучшие времена. Эти, однако, были украшены шейными платками, один — даже чистым. Свои широкополые шляпы они держали в руках, в знак почтения, а также палки, на концах которых весело трепетали на ветру треугольные тряпочки непонятного цвета с неясным рисунком. За знаменосцами следовало ещё несколько простоволосых граждан и даже две гражданки. Одна молодая, с распущенными волосами и острым носиком, и женщина постарше, обе в широкополых шляпах, обе в корсетах на шнуровке и в юбках в пол. Босые. Молодая, не теряя понапрасну времени, принялась пожирать глазами Велю: волосы, лицо, топ, кроссовки и леггинсы. Смотрела специальным женским взглядом, узнать который никакого труда не составляло: что это за одежда? Как носится? Как надевается? Та, что была постарше и потолще, всё оглядывалась — за её спиной робко топтались давешние полуголые загорелые мальчишки с перепуганными чумазыми лицами. Седобородый предводитель строго кашлянул на женщин и те, резво скинув шляпы, присели в быстром фамильярном книксене.
— О господи, — сказала Веля. — Это не к добру.
— Ачен кера вахнамба лиру, домарра! — сурово и значительно провозгласил седобородый предводитель, высоко поднимая фолиант и лишнюю шляпу.
Ругался, что ли? Веле почему-то стало стыдно.
— Подождите минуточку, — попросила она, пятясь в заросли, из которых только что вышла. Аборигены остались стоять на песке.
— Пол!!! — громким шёпотом воззвала Веля.
Среди лиан щебетали птички, с криком прыгали миниатюрные обезьянки, под их весом потрескивали веточки.
— Там пришли какие-то люди и что-то говорят! — с отчаянием сказала Веля. — Я хочу их понять, но нихрена не понимаю!!!
Где-то в кронах над её головой раздалось гневное щёлканье опоссума и воздух вновь на секунду сгустился, запахло гнилью, как ночью в подвале. Затем всё пропало. Веля с минуту постояла, ожидая чего-то особенного, но ничего не произошло, коварный питомец выйти не соизволил. Пришлось возвращаться на пляж.
Аборигены ждали её в том же составе и в тех же позах, разве что мальчишки успели соскучиться и теперь швырялись песком друг в друга.
— Попробуем ещё раз, — произнесла Веля и натянуто улыбнулась. Ей было очень страшно, как перед республиканским заплывом. — Здравствуйте, местные жители.
— Добро пожаловать, владычица! — пафосно провозгласил старец, ещё выше вздымая руки с фолиантом и шляпой.
— Милости просим! — нестройным хором добавили остальные аборигены.
Даже мальчишки перестали бросаться песком и захлопали в ладоши.
Веля на всякий случай оглянулась — никого сзади не было.
— А я чего? Почему я? — возмутилась Веля как в тот раз, когда директор сказал принимать материальную ответственность за инвентарь малого бассейна, хотя для этого был завхоз.
— Было пророчество, что придёт владычица из мира однолунного… — старец запнулся и подозрительно прищурился: — Простите мою дерзость, но в вашем мире сколько лун?
— Допустим, одна, — осторожно сказала Веля.
— Из мира однолунного, — пафосно забасил старец, — и спасёт народ свой, и приведёт к процветанию! Так прими же…