— Что будет дальше? — спросила Мадора, наконец.
— В каком смысле?
— Теперь. Что теперь будет?
Веля нахмурилась. Если бы она знала…
— Теперь будем торопиться, пока отец в себя не пришёл.
Радиаторная решётка раздвинулась в скупой улыбке.
— Ты осталась без охранника, — не трогаясь с места, произнесла Мадора. — Мы были на ристалище. Думали участвовать.
Веля нахмурилась. Несчастный Шепан остался там, на пристани, об этом тоже придётся позаботиться. Потом. Когда она немного разгребётся тут. Ведь Шепан больше никуда не спешил.
— Ты хочешь меня охранять? — спросила Веля.
Амазонка пожевала губами.
— Мадоре некуда податься, — мрачно сказала она. — Нашего острова больше нет. Где-то в городе ещё четыре сестрицы. Нас прибыло семь, я старшая. Молодняк хотел лошадь выиграть и меч.
— Считай, вы наняты. Как моя личная стража. Условия обсудим позже, да?
Амазонка удовлетворённо кивнула бампером и подозвала девиц. Втроём они, переворачивая отца, как бревно, сняли с него доспехи.
— Раз, два, взяли! — скомандовала Веля. — Только попробуйте уронить…
Четыре женщины снова подхватили короля за руки, за ноги и с натугой поволокли в двери. Веля больше не участвовала, а шла рядом, придерживая подол и открывая двери.
В просторном холле было пусто, слуги и охрана разбежались от страха перед Луной и агрессией толпы. А, возможно, и сами сейчас в этой толпе вопили, заразившись разом вспыхнувшей ненавистью к своему суровому владыке.
Нужно было спешить, и Веля подгоняла потеющих женщин.
Они почти добрались до башни. Как раз разворачивались, чтоб втащить бесчувственное тело в проход, споря вслух, не лучше ли взять его величество по-другому, например, развернуть вертикально и под руки, когда из бокового коридора на них выскочил взъерошенный отцовский полезный человек, с кровавой ссадиной на лбу, в разорванном камзоле без одного рукава и с обнажённым мечом. Сгорбленные под тяжестью тела женщины замерли на месте, впрочем, отца не уронили. Полезный человек тоже встал как вкопанный, во все глаза глядя на странную картину.
— Высочество, у нас проблемы? — спросила Мадора.
— Не знаю, — не сводя взгляда со шпиона, Веля покачала головой. — Как вы считаете, милейший, у нас проблемы?
Тот посмотрел на амазонок, на служанку, на бесчувственного короля, и снова на Велю.
— Никаких проблем, ваше высочество, — ответил, вкладывая в ножны меч. — Всегда готов помочь дамам. Позвольте дверцу придержать…
На площади продолжалось бурление, будто кто-то бросил пачку дрожжей в деревенскую уборную.
— Каюсь!!! — с надрывом кричал кудрявый и смуглый мужчина, разрывая на себе дорогие одежды. — Я был с Бесноватым, когда он убивал священных зверей! Я не ведал, что творил! А теперь весь мир в руинах!
Вокруг него собрался плотный кулак хмурых людей.
— Скер Бесноватый нагадил и затаился! Мы должны пойти во дворец и вывести его на суд!!!
— Да! Да!!!
— Пусть святотатец перед лицом последнего зверя ответит за всё!
— Пусть ответит!!!
Он повернулся лицом, и Веля, стоявшая на самом верху лестницы, не выдержала.
— Владыка Теталл! — резко окрикнула она. — Кто вы такой, чтобы говорить от имени последнего зверя?!
Ей больше не надо было прикручивать воображаемый переключатель придуманного холодильника на полную мощность. «Эвелина» стала так легко и свободно держаться на лице, что порой ей казалось, эта маска — лицо и есть. Высокомерно глядя перед собой и придерживая платье, бодрая, будто выспалась и приняла ванну, а не просто сожрала перед выходом пригоршню сухого ресу, она пошла вниз, и люди расступались, чтобы дать дорогу. Позади топали, бряцая новым оружием, все три её охранницы.
Веля подошла к отцовскому товарищу, который мгновенно стал предателем и теперь мутил воду. Его тёмные масляные глазки всегда были ей отвратительны.
— С чего вдруг вы решили каяться? — сурово и презрительно спросила она, благо гомон немного стих и люди вокруг стали прислушиваться. — Вы, наживавшийся на его походах? Сколько добра вы отгребли, не жалея каких-то зверей, и не думали бы о них, не прокатись волна?