— Табличка: доктор такой-то и прочее?
— Такая мысль мне тоже приходит в голову, — сказал Маркс.
Откинувшись на спинку кресла, Редмонд курил, о чем-то думая, а потом сказал:
— Итак, вполне возможно, что Питер Бредли мог узнать одного из нападавших. Или кто-то из них заподозрил это. Теперь давайте посмотрим, что у нас есть, и подумаем, в какой степени это может быть связано с тем, что произошло с Бредли в его последние часы. Что вы скажете на это?
Маркс согласился с капитаном, и оба заговорили почти одновременно.
Однако Редмонд благоразумно остановился:
— Нет, начинайте лучше вы, — сказал он Марксу.
— Бредли покинул дом в девять пятнадцать вечера, — начал Маркс, — за ним шел «хвост». — Он указал на фоторобота. — Мы назовем его «А». Он, очевидно, был в машине, а машину вел «Б», который, возможно, и был тем, кого мы называем доктором. «А» высадился на углу Десятой улицы, чтобы проследить за Анной Руссо. «Б» следовал за Бредли до самой лаборатории. Все должно было показаться вполне естественным, когда «Б» спросил: «Вы доктор Бредли?» Ну, а уговорить его вернуться, потому что с Анной случилось несчастье, или она заболела, не составляло особого труда.
— Но девушка ушла из дома Бредли вместе со всеми, — поправил его Редмонд. — Разве Бредли не мог предположить, что она уже в лаборатории?
— На самом деле в лаборатории ее пока еще не было. Ведь Стейнберг и студенты ушли из дома Бредли раньше ее. Ей пришлось бежать за ними вдогонку. Она, возможно, не помнит, как, спохватившись, громко воскликнула: — «О, я забыла очки дома! Я должна зайти за ними». Бредли вполне мог ее слышать.
— Во всяком случае, — сказал Редмонд. — Бредли сел в машину «Б» без каких-либо возражений. Продолжайте.
— Без пятнадцати десять, они были у дома Анны. — Машина ехала довольно быстро. Старая леди, глядевшая в окно, — ее внимание раздваивалось между окном и телевизором, где передавали матч борцов, — не заметила быстро проехавшей машины, но видела двух мужчин, и услышала как кто-то позвал: «Доктор!» Крикнули то ли из вестибюля, то ли с улицы, мы этого не знаем. Теперь пришел черед появиться мистеру «В». Возможно, это он вел машину и потом поставил ее во дворе склада. В это время двое других вместе с Бредли уже вошли в дом. Там их ждал наш «А».
— Лесной склад, вот где загадка, — промолвил Редмонд. — Зачем такие предосторожности с парковкой машины? Ее можно было просто оставить на улице, чтобы потом поскорее сесть в нее и уехать? Разве не опасно на складе пересчитывать деньги, отнятые у Бредли? — Он недоуменно покачал головой.
— Им нужны были не его деньги, а что-то другое, связанное с фильмом или его заметками о конференции. Только такой возможен вариант.
— Согласен, — ответил Редмонд. Он снова раскурил трубку, которая давно погасла. — Дэйв, а что если они не нашли то, что искали? Возможно, Бредли, ну, скажем, обманул их? Может, они использовали двор склада для того, чтобы проверить, то ли они взяли у него? Для проверки фильма им был нужен яркий электрический свет. А на складе есть к чему подключиться. Скажем, они не нашли то, что искали, и решили, что Бредли надул их?..
— Это значит, что при нем было еще что-то, о чем он сам не должен был знать? — размышляя, прервал его Маркс. — Может, они просто использовали его как курьера?
— Совершенно верно. Пока они смотрели фильм, Бредли лежал без сознания в вестибюле дома. А несколько минут спустя дама с собакой увидела, как он пытается встать на ноги у мусорных баков. Он был там у всех на виду. И его увидели. Если он не привез того, что им было нужно, значит, он враг. А в его положении он очень легкая добыча для расправы ножом.
— Значит, поиски некоего доктора это наш наиболее верный путь, не так ли? — немного помолчав, промолвил Маркс.
— Опасный и скользкий, — сказал Редмонд. — У нашего доктора, должно быть, приготовлена для нас убедительная история, иначе он не оставлял бы за собой такого длинного шлейфа.
— Странно, как мы, начав поиски в одном направлении, внезапно резко меняем его, — размышлял Маркс.
— А ту фотографию, о которой вы говорили, надо бы все же проверить, — напомнил Редмонд.
Когда Маркс позвонил в квартиру Бредли, там никого не оказалось. Он знал, что Джанет улетела в Чикаго на похороны, но надеялся, что в ее квартире может оказаться Луиза. Но он нашел Луизу у нее дома. Здесь же была Анна и трое самых озорных детишек Стейнбергов, какие ему доводилось видеть.
— Они всегда ведут себя так, когда погостят у бабушки, — повысила голос Луиза так, чтобы перекричать детский гомон. — Я позволяю им выкричаться и нашалиться, пока они не устанут.
Анна, убедившись, что ей с ними тоже не справиться, просто присоединилась к ним. Дети привязали ее к стулу и, сидя на нем, она с улыбкой смотрела на Маркса, пока дети водили вокруг нее хоровод.
— Жанна д’Арк или Покахонтас! — насмешливо крикнул ей Маркс.
— Гудини! — ответила Анна и тут же разорвала бечёвки, которыми ей связали руки и ноги.
Луиза увела взрослых на кухню и закрыла дверь.
— У вас есть ключи от квартиры Бредли? — спросил Маркс.
— Я опустила их в почтовый ящик, — ответила Луиза. — Почему вы спрашиваете?
— Есть кое-что, что мне хотелось бы посмотреть. Это книга фотографий миссис Бредли.
— Там ее нет. Я укладывала вещи Джанет и положила книгу в чемодан, там ей нашлось место.
Маркс был поражен.
— А почему вы не положили еще и телефонную книгу?
Луиза обиделась.
— Я подумала, что ей захочется иметь при себе хотя бы работу, чтобы отвлечься.
Маркс, кажется, стал понимать Луизу как человека, который способен больше заботиться о других, чем о себе.
— В альбоме Джанет есть фотография, которую мне очень хочется снова увидеть, а потом расспросить о ней.
— Джанет приедет завтра.
— Ma?ana[11]? — переспросил Маркс.
— Сейчас проходит выставка фотографий Джанет в Лоуэл-Холле. Это главным образом фотографии световых эффектов, ничего реального.
— Но там есть фотографии Джанет из ее новой книги?
— Немного, я думаю, — ответила Анна.
— Где находится этот Лоуэл-Холл?
— Анни, почему бы тебе не повести его туда. Его самого могут не пропустить в это время. — Луиза, прирожденная сваха, подумал Маркс, и это ему понравилось. — Ты согласна?
Анна, пожав плечами, указала на гору грязной посуды в мойке.
— О, оставь это, — сказала Луиза. — Ничего все равно нельзя сделать, пока эти чертенята не угомонятся. — Она проводила Анну и Маркса до двери. — Приходите потом пить кофе. И бы предложила ужин, но не в этом бедламе.
Умная женщина, подумал Маркс, подчиняясь обстоятельствам, ибо это все, что ему оставалось делать.
Было дочти шесть часов вечера, когда они добрались до университета. Пришлось просить смотрителя открыть лекционный зал и зажечь огни.
— Может, дать ему чаевые? — шепотом спросил Маркс у Анны.
Она покачала головой.
— Опасный прецедент. — При этом Анна лучезарно улыбнулась смотрителю. Маркс подумал, что надо быть болваном, чтобы не уступить ее просьбе.
Они медленно шли вдоль стен, увешанных работами Джанет Бредли: легких, тонких, как дымка, световых эффектов, запечатленных камерой, игрой света и теней, сюрреалистических конструкций из небоскребов.
— Казалось бы, мне не должно это нравиться, — сознался Маркс, — но я восхищен. — Они приближались к галерее портретов.
— Почему же не должны?
— Не знаю, — пробормотал Маркс. — Она делает город прекрасным, а он совсем не такой.
— Но в нем есть своя красота, надо только вглядеться.
— И найти тот самый ракурс и место, — добавил Маркс, — но у нас почти никогда это не получается.
Первый же портрет оказался для Маркса неожиданностью. Это был портрет Анны Руссо. Джанет схватила момент, когда Анна, сидевшая дома за своим столом, держа карандаш в руке, внезапно подняла голову. У нее был счастливый вид человека, только что открывшего нечто прекрасное. Маркс перевел взгляд с фотографии на свою спутницу. Она была почти одного с ним роста. Лицо Анны вспыхнуло от смущения.