Беттина всхлипнула, когда Кас бессвязно застонал, дико извиваясь… шип… ослепил его? Тем не менее, он защищался изо всех сил, когда Дакийский схватил его за спутанные волосы.
Кулак вампира обрушился на лицо Каса очередной серией сокрушительных ударов, снова и снова, пока Беттина умоляла:
— Нет, нет, нет!
Последний удар. Беттина услышала треск костей. Грязь полетела в разные стороны, когда Кас рухнул на спину. Безвольно.
Распластавшись в грязи, переломанный Каспион больше не шевелился.
Нависнув над ним, вампир обнажил меч. Беттина ни за что не успеет вовремя добраться до арены…
— Ты вот-вот потеряешь их обоих, — сказала Моргана. — Один умрет… а второй никогда не будет прощен. — Затем она обратилась к Рауму: — Пошли охранников, демон. Возможно, они смогут на время задержать вампира, чтобы незаметно унести тело Каспиона с арены.
Раум посмотрел на Беттину. Когда она в отчаянии кивнула, он подал воинам сигнал быть наготове.
Тут же переместившись на арену, они обнажили мечи и окружили Дакийского.
Как животное, охраняющее свою добычу, вампир встал перед Касом. С его клыков капала кровь, мускулы бугрились от необузданной силы.
Когда охранники все как один ринулись в атаку, Дакийский пришел в ярость и оглушительно зарычал. Этот звук громом сотряс арену и весь город.
Демоны в толпе зажали уши руками.
С ужасающей силой и скоростью Дакийский расшвырял охранников, вырубая одного за другим… пока все они не оказались ползающими или валяющимися без сознания в грязи.
— План провалился! — пожав плечами, сказала Моргана. — Глупышка, теперь только один человек может это остановить.
— Кто?!
Чародейка широко улыбнулась, сделала глубокий вдох и драматически выдохнула.
— Королева Сердец.
Я? Губы Беттины приоткрылись. Сможет ли она использовать свою силу против мужчины, которого любит? Против вампира, который заявил права на ее тело… меньше двадцати четырех часов назад?
Я заставила его сердце биться, а теперь должна остановить его? Даже если и ненадолго?
— Вампир, не делай этого! — закричала Беттина, отчаянно не желая причинять ему боль. — Пожалуйста, нет!
Обнажив на нее клыки, Дакийский кровожадно зашипел и повернулся к своей жертве, явно собираясь прикончить Каса.
Если она ничего не сделает, то потеряет их обоих.
— Ты не оставляешь мне выбора, — сказала Беттина, поднимая руки.
Сила поднималась внутри нее, как начинающийся шторм. Слезы текли по ее лицу, когда она направила ладони на вампира, высвобождая абсолютную агонию…
Словно громом пораженный, Треан отшатнулся. Затем покачнувшись, схватился за грудь.
Когда он повернул голову к Беттине, волосы хлестнули по его окровавленной щеке. Она увидела проблеск понимания на его мертвенно-бледном лице, обвинение в черных от ярости глазах.
Он одарил ее настолько убийственным взглядом, что она вздрогнула.
Сопротивляясь ее силе, вампир крикнул толпе:
— Смотрите на меня и слушайте внимательно! Я выиграл этот турнир… Никто здесь не может отрицать мою победу… Я выиграл эту корону. — Он махнул окровавленным мечом в сторону чародейки: — и Беттину, как мою жену. — Разрывая когтями грудь от недостатка кислорода, он заорал: — Я отрекаюсь от обоих!
* * *
Треан выдержал ее взгляд, презирая ее слезы, стерпел обжигающую боль в груди.
В его сердце.
Она как-то вернула назад свои чары. И использовала их против него. Своего мужчины. Своего ебаного мужчины!
Ее взгляд был жутким. Яркие точки, искрящиеся в ее глазах, сейчас были окрашены цветом янтаря. На ее руках пылало еще больше янтарного цвета.
Сердцебиение Треана затихало. Тысячу лет назад его сердце остановилось. Но теперь… из-за Беттины… он нуждался в нем, чтобы жить.
Через несколько секунд и остальные мои органы перестанут функционировать.
Новая волна боли пронзила его изнутри. Должен спастись из ее хватки.
— Ты получила то, что всегда хотела, чародейка, — прохрипел он. — Теперь живи и сожалей!
Из последних сил, Треан переместился к своей палатке, где сила Беттины не могла его достать. Боль тотчас исчезла. Сердцебиение возобновилось, тело восстанавливалось. Но разум…
Хаос!
Она плакала по тому, кого по-настоящему любила; она остановила недавно ожившее сердце Треана. Ничто не может быть более убедительным. И она сделала кое-что гораздо худшее.
Треан бросился к кубку, который дала ему Беттина, и понюхал его.