— Но, окажись я снова в такой ситуации, сделала бы то же самое!
— Что? — заорал он, врезав кулаком в соседнюю стену.
Здание содрогнулось.
Как ни странно, но Беттина даже не вздрогнула, лишь смерила его метающим молнии взглядом.
— Очевидно, ты до сих пор не в себе. Я не собираюсь разговаривать с тобой, пока тебе не станет лучше. Треан, ты должен вернуть меня домой.
— Я еще не закончил с тобой, Невеста. — Никогда не закончу. — Как ты однажды сказала мне: смирись.
— Ты не можешь удерживать меня здесь против моей воли!
Он приподнял брови.
— И что ты сделаешь, чтобы помешать мне?
— Ты забыл, что я вернула назад свою силу.
Из ее поднятых ладоней лился свет.
— Думаешь, я когда-нибудь смогу это забыть? — Приблизившись, Треан навис над Беттиной. — Сделай это, чародейка! — Он прижался грудью к ее ладоням. — По крайней мере, мое сердце почувствует что-то еще, кроме нынешнего жалкого состояния.
Остановившееся сердце, потерянное сердце. Какая разница?
Приподняв подбородок, она толкнула его обеими руками. Треан ощутил исходящий от них жар и приготовился к неизбежной боли.
Но Беттина не сделала этого, лишь с разочарованным вздохом опустила руки.
— Стесняешься использовать силу, чтобы помочь себе? Тем не менее, ты с легкостью применила ее, защищая демона.
— Конечно, я защищала его! И всегда буду, если смогу.
Оскалившись, Треан рявкнул:
— Он не хочет тебя так, как я… никто не хочет! Даже если ты поступишь еще хуже, чем уже поступила, я все равно приду за тобой.
* * * * *
Прежде чем Беттина успела отреагировать на его непонятные обвинения, Дакийский сжал ее за талию и переместился. Мгновение спустя она ощутила себя лежащей на мехах. Он перенес ее в свою постель?
— Вампир, остановись! Подумай, что ты делаешь!
И не думая останавливаться, он склонился над ней, сжал ее руки над головой и подмял под себя.
Когда он прижался лицом к ее лицу, словно дыша ею, Беттина подняла взгляд к сводчатому потолку.
Особенный запах Дакийского взывал к ней… его кожа, его желание… она обнаружила, что отвечает на его страсть. Боги, как же она скучала по нему!
— Я-я не понимаю, что происходит. — Возможно, если бы у нее было больше опыта в отношениях или с вампирами в целом, то она смогла бы расшифровать его намеки, его дикие эмоции. — Я совсем ничего не понимаю.
— Все, что тебе нужно понять: я никогда тебя не отпущу.
В глубине души Беттина затрепетала от этих слов. Но…
— Ты не можешь удерживать меня тут. Я должна управлять своим королевством.
— Не могу? Может быть, я не сделал бы этого раньше, когда у меня была честь. Но, женщина, ты распотрошила меня до костей. Я ничто, кроме боли и потребности. Тень.
— Ты привел меня сюда, чтобы наказать?
— Да! Нет. — Задрав до талии ее юбку, он толкался бедрами меж ее ног. — Я пойму это, когда войду в тебя.
Как и однажды ночью в палатке вампира, Беттина почувствовала, как его твердый член вжался в ее трусики. Против воли ее лоно увлажнилось, готовясь принять эту твердость.
— Я не хочу тебя… только не так.
Вампир отстранился от нее, но продолжил удерживать ее запястья.
— Черт побери, Беттина! — Свободной рукой он сжал ее затылок, чтобы встретиться с ней взглядом. — Выбери меня, а не его! Желай меня.
Выбрать его, а не Каса? Я уже сделала это!
Но прежде, чем она успела съязвить в ответ, вампир заорал:
— Что я должен сделать? Блять, ответь мне!
Он задел ее маску, частично заслонив Беттине обзор.
— Отпусти мои руки!
Когда он этого не сделал, она попыталась плечом вернуть ее на место.
В ту же секунду вампир вдруг изменился. Его глаза становились то черными, то зелеными; отпустив Беттину, Треан с нежностью поправил ее маску.
Затем со страдальческим стоном он уткнулся лицом в ее шею, снова и снова молотя кулаком по постели.
— Я не могу сделать тебе больно, — прохрипел он. — Даже сейчас не могу.
— Но, очевидно, хотел бы? — гневно спросила Беттина.
Она не заслужила такого обращения! Тем не менее, казалось, что вампир совершенно не слышит ее.
Он прошептал ей на ухо:
— До тебя я был бесчувственным чурбаном. — Будто не в силах сдержаться, он поднял голову и прижался губами к ее щеке. — А с тобой? Я никогда не боролся с такой сильной похотью. Никогда не ощущал такой ярости. — Он чередовал грубые слова с нежными поцелуями в ее висок. — Никогда не испытывал такой боли. — Поцелуй в уголок ее губ. — И не любил так сильно.