Это едва ли укладывалось в ее голове.
— Да.
— Ты рожденный вампир?
Рожденные вампиры не могут лгать.
— На самом деле, ты хочешь знать, могу ли я лгать. Не могу. И в любом случае не стал бы этого делать. — Его голос был глубоким, с акцентом, которого она не узнавала. — Ложь контрпродуктивна и нелогична.
— О.
Беттина обнаружила, что ее слезы высохли. Страх, который так часто главенствовал в ее жизни, отступил… и она не знала почему. Возможно, потому, что этот вампир каким-то чудом сдержался и не укусил ее, несмотря на то, что она пробудила его… и вывела из себя. Его сдержанность немного успокоила ее.
Но ее тут же захлестнули другие эмоции. Она была унижена и все еще пьяна, а ее тело словно стало чужим.
Ох, боги, она только что была в постели с каким-то вампиром-чужестранцем по имени Треан Дакийский. Не со своим возлюбленным.
Этот мужчина прикасался к ней, как никто прежде.
— И все-таки ты хочешь укусить меня? Разве это не то, что делает твой вид?
— Я никогда никого не кусал.
Ей было трудно в это поверить. У каждого вампира, виденного ею прежде… а их было немало, так как ее демонархия в прошлом союзничала с Ордой… были красные глаза из-за жажды крови.
Когда он повернулся к ней, прежде чем отвести взгляд, она мельком посмотрела в его глаза. Не запятнаны кровью?
— Посмотри на меня. Знай мужчину, которому ты принадлежишь.
Беттина снова осторожно посмотрела на него.
Она сочла, что он красив зловещей, мрачной красотой. Точеные скулы и сильный подбородок. Широкая, мужественная челюсть гладко выбрита. Волосы черные и густые, а глаза от эмоций приобрели цвет оникса. Беттина задалась вопросом, какой их естественный цвет.
По отдельности, черты лица вампира были приятными. Вместе же они казались слишком суровыми, а выражение лица — жестким.
Что касается телосложения: он был также высок и хорошо сложен, как и Кас.
«Спутать их на ощупь кажется вполне вероятным», — пьяно рассудила Беттина.
Но в целом, вампир и близко не был так великолепен, как Каспион… стандарт, по которому она судила всех мужчин.
Вампир приказал ей смотреть на него, но сам, казалось, испытывал дискомфорт под ее откровенным взглядом. Она предполагала, что так глазеть на мужчину невежливо, но никогда раньше ей не доводилось видеть вампира без рубашки. И они только что были близки.
Ее взгляд опустился к его мускулистой груди. Какой странный кристалл у него на шее…
— Скажи мне свое имя, женщина.
Она вскинула голову.
— Я принцесса Беттина.
— Беттина, — сказал он со своим необычным акцентом. — Беттина, — повторил он хрипло, словно ему нравилось, как ее имя перекатывается у него на языке.
Его в высшей степени талантливом языке. Она чуть не вздрогнула, вспомнив, как он использовал его на ее груди… облизывая соски, дразня, слегка ударяя по ним… они снова затвердели под простыней.
— И в каком королевстве ты принцесса?
— Почему я должна что-то тебе рассказывать? — В то же мгновение до нее дошли, сказанные им ранее, слова. — Принадлежу тебе? Ты, действительно, сказал это? Я тебя даже не знаю! Т-ты воспользовался моим… состоянием, позволяя мне думать, что ты другой. Ты молчал, только чтобы не раскрыть свою хитрость!
Его лицо еще сильнее потемнело, любое здравомыслящее создание должно было бы испугаться. Но ее «ох-какой-знакомый» страх отсутствовал. Потому что вампир не может навредить своей Невесте. К тому же лучик солнечного света начал проникать в комнату, освещенную свечами. Конечно, это заставит его моментально убраться отсюда.
— Я не прибегал ни к каким хитростям, чародейка.
— Тогда почему ты был так немногословен?
— Ты сама потребовала, чтобы я молчал!
Ох. Она ведь, действительно, заставила его замолчать, не так ли? Как могла эта ночь пойти так неправильно?
Этот вампир нашел свою Невесту… ее… и действовал инстинктивно. Беттина была той, кто прибег к хитрости… соблазнению.
— Ты знаешь, что я говорила те вещи потому, что принимала тебя за другого.
На его широкой челюсти дернулся мускул.
— И я отреагировал именно так потому, что жаждал узнать, какие удовольствия ты имела в виду. Жаждал узнать «как прав я был, что пришел к тебе». Твои глаза обещали наслаждение, от которого невозможно отказаться.
Она задохнулась.
— Он упустил свой шанс, женщина; ты добилась желаемого. Кажется, я насладился угощением, предназначенным для другого.