— Кто ещё в квартире? — задал вопрос старший.
— Я один, а в чём дело? — устало спросил я, мои надежды не оправдались.
— Что у Вас с лицом? — они смотрели на меня с опаской.
— Ничего — и провёл рукой по лицу, рука была в крови.
— Разрешите посмотреть? — два парня прошли в квартиру, я с ними.
Они обошли всё помещение, заглянули в ванную.
— Посмотрите на себя в зеркало, пожалуйста — сказал один из них. Я взглянул и увидел своё в крови разбитое лицо. На стене тоже были потёки крови. Я вытер лицо полотенцем.
Мы вышли опять в коридор и я увидел, что старший разговаривает с нашей соседкой. Ребята что-то тихо сказали ему, он ответил и они пошли вниз. Старший подошёл ко мне:
— Нас вызвали соседи, говорили, что здесь кого-то убивают. Послушай парень, надо как-то держаться. Сейчас лихие времена, упекут тебя в психушку, заберут квартиру и никто тебе не поможет, никто. Поверь мне — с этими словами он ушёл.
Я остался один, привёл себя в порядок и завалился спать. Утром позвонил маме, что не приеду. Она всполошилась, но я убедил её, что мне надо срочно на работу, буду звонить ей по телефону.
Я принёс лестницу и на антресолях всё таки нашёл несколько, хорошо спрятанных коробок. Видно тётка не знала, что с ними делать.
Внутри были все наши фотографии, много, очень много. Я любил снимать своих девочек, фотоаппарат был всегда со мной. Я не стал их смотреть, только сбросил всё в мешок. У меня была уверенность, что тётка несколько раз всё пересмотрела и то, что считала нужным мне, отобрала, так что перебирать не имело смысла. Я вызвал такси, попросил шофёра помочь мне, загрузились и выехали за город. Там выгрузили мешок, шофёр отъехал в сторону, я облил бензином мешок и зажёг костёр. Вспыхнуло пламя, я отошёл и долго смотрел, как сгорает моё прошлое.
Я им не простил, не простил того, что они ушли и оставили меня одного в этом аду. Если б осталась в живых Светка, мы бы поддерживали друг друга и продолжали жить, вспоминая нашу золотую девочку. Если бы осталась Татка, у меня была бы цель вырастить её, дать образование, выдать замуж, дождаться внуков и благодарить Светку за эту оставленную мне радость. Но нет, они ушли вместе, оставив меня одного на эти муки. Всё, я вычеркнул их из своей жизни.
Мы вернулись в город, я перезвонил маме, успокоил её и впервые посмотрел осознанно телевизор, принял ванну, поел и всё это уже без самобичевания.
Для меня стало неприятной новостью отъезд в Москву Сашки. Его жена Галина была москвичка, она месяцами жила в Питере, но часто ездила к родителям в Москву. Она и рожала там, у них было уже двое детей, а теперь они собирались завести третьего. Встал остро вопрос о дальнейшей совместной жизни, дети в Москве, жена тоже и Сашке пришлось переехать к ним. У родителей была квартира и большой участок земли в семидесяти километрах от Москвы, где можно было построить дом, о чём всегда мечтал Сашка. В Питере они ютились в небольшой квартирке, которую продали и вложили деньги в стройматериалы. Все эти страшные месяцы он не выпускал меня из виду, звонил мне, маме, я всегда чувствовал его искреннее участие, даже когда пил по чёрному. Теперь он уехал, это тоже была потеря. -
Виктор говорил больше часа, казалось конца его рассказу не будет конца. Елена слушала не прерывая его ни разу, только иногда вытирала слёзы, которые сами по себе катились у неё по щекам. Она чувствовала, что он ещё никому не рассказывал свою историю с такими подробностями, ему надо было высказать всё, что было у него на душе
и на совести. Когда он замолчал, она подумала, что это уже всё. Но это была просто передышка перед тем, что он хотел ей ещё рассказать. У него возникло сомнение, надо ли ей говорить о своей жизни в последний год перед отъездом в Москву. И всё же он решился рассказать всё, как ни тяжело было ему вспоминать об этом.
— Виктор, может хватит, ты устал, я тоже. Давай в другой раз, хорошо? — тихо проговорила Елена.
Виктор посмотрел, подумал.
— Нет, тебе придётся выслушать всё до конца, это недолго, я скоро закончу. Однажды я возвращался домой, моросил дождь, мерзкая питерская погода. Это было в начале осени. На углу как всегда дежурили проститутки, одна стояла в стороне, ближе к арке, через которую я всегда проходил в свой двор. Я уже почти прошёл мимо неё, но остановился:
— Как тебя зовут? — хрипло спросил её.
— Света — ответила она.
— Пошли — сцепив зубы пробормотал я.
Она была рада уйти с этого холода и с довольным видом пошла за мной следом. В квартире я просто набросился на неё, срывая с неё одежду, всё происходило молча, без единого звука, она молчала от испуга, я от отвращения и от жажды поскорей получить от неё удовлетворение. Всё закончилось очень быстро, я ведь не занимался сексом больше года. Но у неё хватило ума ничего не сказать, она только лежала и молча гладила меня по спине, когда я от измождения уткнулся в подушку.
Спустя какое — то время я сказал:
— Хочу ещё -
— Конечно, миленький, сколько хочешь, я свободна до утра.-
У этой проститутки видимо сработал женский инстинкт, она поняла, что меня лучше не донимать словами, а просто делать то, за что ей платят деньги. Утром она ушла, но с этого дня я уже не спал один. Они приходили ко мне, иногда по двое, но я всех их называл Светками. Не знаю сам почему, но я упорно не хотел слышать здесь другое имя. Скоро обо мне, очевидно, узнали все проститутки с нашего района. Они приходили, менялись, но никогда не нахальничали, не воровали, не шумели сильно. Видимо, знали мою историю, им было меня жаль. Да и платил я им неплохо. Так прошёл почти год.
Однажды я проснулся в часов пять утра, было тихо. Возле меня лежала почти девочка, во сне она чмокала губами. Я смотрел на неё и думал, что она годится мне в дочки. В этой тишине резко раздался звонок, это была моя тётка.
— Приезжай, Машу забирает скорая, у неё обширный инфаркт. Я еду, перезвони на мобильник, узнаешь куда повезут.-
Я мгновенно собрался, оставил на столе деньги и записку девице, чтобы захлопнула дверь и поехал в больницу на такси. Маму я застал ещё в живых, видимо она сильно хотела меня увидеть перед уходом из жизни. Меня пропустили к ней. Лицо у неё было серое, руки сцепились так, что пальцы побелели. Врачи что-то кололи, ставили капельницы, но это был конец. Тётка сидела в коридоре и рыдала. Когда я вошёл, мама даже улыбнулась от радости, что я успел.
— Витенька, детка, тебя разбудили — с трудом сказала она. Я взял её за эти сжатые руки, начал их целовать и только просил:
— Не уходи, не оставляй меня, мама, пожалуйста -
А она посмотрела на меня и прошептала:
— Витенька, ты не виновен. Прости — и отвернулась.
Всё было кончено, она умерла, как и жила — тихо и с достоинством.
Теперь я был совсем один, только папина сестра, которая выехала из Питера после смерти моего отца. Сашка звал меня в Москву давно, теперь и я не хотел здесь оставаться. Слишком много смертей свалилось на меня за эти годы. Да и криминал начал мною интересоваться, ведь я был уже известным программистом. Я на спор однажды вскрыл защиту одного банка, хозяин которого хвастался своей уникальной защитой от хакеров. Спор произошёл у Сергея, когда я зашёл к нему на квартиру, там собралось несколько далеко не бедных людей. Подвыпив, один из них заверил, что его банк не доступен никаким хакерам, у него уникальная защита, за которую он выложил довольно кругленькую сумму. Я сказал:
— Вашу программу разрабатывали люди, а значит всегда найдутся другие специалисты получше ваших, ведь мозги всегда совершенствуются — .