Подойдя к умывальнику, ведьма вынула из серебряного кувшина с водой белый ирис, вдохнула сладкий запах в последний раз. Обломила стебель и, достав из походного ларца свою колдовскую книгу с записями и рецептами, вложила цветок между страниц. Нежные гофрированные лепестки, ломая, сжал грубый пергамент. Ведьма захлопнула книгу и защелкнула застежки переплета.
— Вот и всё, кончилась чудесная сказка... — прошептала она, наклонившись, чтобы задуть свечи. Подняв голову, прислушалась к безмолвию — не раздастся ли вдруг из темноты язвительно-насмешливый смех. Но нет, кроме нее в комнате больше никого не было.
Гортензия так и не сомкнула глаз до восхода солнца. На рассвете она собрала свою дорожную сумку — и отправилась искать в лабиринте замка каморку подопечных. Ворчание невыспавшегося Мериана и категорический отказ просыпаться со стороны драконессы настроения ведьме не прибавил, пришлось повозиться — пустить в ход угрозы, объяснения и уговоры.
Видимо, шум из коморки гостей разбудил прислугу — а те в свою очередь доложили фрейлинам княжны. Поэтому Гортензия не особо удивилась, когда во дворе их нагнали две полуодетые придворные дамы, которые, зевая во весь рот, сообщили, что княжна-де распорядилась одарить ведьму — лошадьми из личной конюшни и кошельком золота. Гортензия не стала отказываться, ложная скромность ей была не к лицу. К тому же дары были от имени Беатрикс, а не от ее ветреного брата.
Решетка ворот со скрипом поднялась, выпуская из замка двух всадников и сверкающее чудище, правящее тележкой. Фрейлины махали вслед гостям широкими рукавами. Обернувшись в седле, Гортензия помахала рукой в ответ. И увидела, как лица девушек перекосило от неприятного удивления. Но как истинные придворные, они мгновенно справились с собой — и заулыбались еще шире и еще радостней.
Пощупав свой нос, Гортензия поняла, что за воротами замка с нее спало заклятье демона. Из красавицы она снова превратилась в саму себя, немолодую ведьму. Признаться, немного жаль, что это маленькое приключение закончилось, и амулет теперь ей был не нужен... Хотя нет, теперь, когда она держит путь обратно в столицу королевства, амулет ей терять никак нельзя! Она сунула руку в карман и крепко стиснула тяжелое волшебное украшение. Если она сумеет распорядиться им верно, амулет ей всю жизнь перевернет!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Алая роса на лугах
Как и все юноши из благородных семейств, Гилберт с особым трепетом ожидал самого важного дня в своей жизни — дня, когда он будет посвящен в рыцари. Но в отличие от большинства юношей, в его сердце не было места тщеславной гордыне и радостному предвкушению праздника. Он не мечтал о том, сколько свершит подвигов, какие чудеса ловкости проявит на турнире, как своей исключительной доблестью завоюет расположение прекрасной дамы. В отличие от прочих сверстников, он не был склонен преувеличивать свою физическую силу и мастерство мечника, скорее напротив. В отличие от них, он был чернокнижником. И накануне перед посвящением его ждало испытание куда более болезненное и сложное, чем турнир.
В ночь накануне посвящения состоялось богослужение в главном соборе столицы. Под огромным куполом собралось множество людей: члены знатных семейств, придворные вельможи, достопочтенные горожане. Их сыновья готовились завтра присягнуть на верность королю и получить из рук государя меч в знак вступления в новую жизнь. Чета Эбер занимала особое, почетное место. Изабелла с гордостью взирала на юношей, преклонивших колено перед алтарем, ведь среди них был и ее сын. В отличие от прочих матерей, ее глаза оставались сухи. А вот маршал едва сдерживал чувства, уже ясно видя, как завтра официально представит своего наследника королю — на виду у всей столицы.
Кроме Гилберта, к торжественному посвящению готовились еще одиннадцать достойных юношей. Большинство из них были на несколько лет младше графа, но выглядели более мужественно из-за привычки к тяжелым физическим упражнениям. Некоторые недавно вернулись вместе с отцами из военного похода, где сопровождали маршала Эбера и на равных со старшими бились в сражениях. Но также здесь были и сыновья простолюдинов, разбогатевших торговлей или возглавивших ремесленные цеха или гильдии. Ибо, как гласил закон, рыцарем мог стать каждый, у кого есть конь, оружие и смелость. Первое им купили родители. А вот найдется ли отвага — покажет завтрашний день.