Отсеченные клочки завитками сизого дыма взвивались вверх и таяли в темноте. И призрак как будто уменьшался — однако он не пытался уйти, словно его неудержимо манило нечто, что было сильнее, чем ранения от благословленного оружия и заклинаний.
Шаг за шагом Гилберт оттеснил призрака ближе к алтарю. Не прекращая наносить рубящие удары, подхватил в левую руку второй меч. Хоть тот и оказался тяжелее привычного кинжала, держать круговую оборону с парой клинков было гораздо удобнее.
Однако пелена тумана постепенно теряла проницаемость, становясь вязкой. Сперва лезвие будто сквозь воду проходило, но очень скоро клинки стали встречать ощутимое сопротивление, врубаясь точно в живое мягкое тесто — и застревая там. Теперь графу приходилось расходовать силы не столько на удары, сколько на то, чтобы выдернуть клинки назад, непомерно тяжелые от налипшего на лезвия нечто. Был ли смысл в этих ударах? Это уже мало походило на поединок. Это было бы странно и нелепо — если бы не было настолько страшно и смертельно опасно.
Гилберт уже выдыхался, мышцы сводило от напряжения. А перед глазами всё мерцал клубящийся живой сгусток полупрозрачного вязкого тумана... И в очередной раз граф не сумел выдернуть плотно застрявший в этом клубке меч. Он рвал изо всех сил, но клинок крепко заклинило. Висевший же в воздухе призрак от его усилий даже с места не сдвинулся.
Краем глаза заметив движение сбоку, Гилберт обернулся — и отрубил тянущиеся к нему сзади ленты тумана прежде, чем вообще успел понять, что перед ним такое. Оставив застрявшее оружие, отскочил назад к алтарю, подхватил другую пару мечей — и вонзил в сгусток сразу два клинка. Потом еще два, и еще. Перехватив рукоять своего меча обеими руками, граф собрался — и одним, последним ударом, вложив всю ярость, разрубил призрака надвое.
Со звоном мечи упали на каменный пол. Стерев пот со лба, Гилберт смотрел, как оставшиеся от призрака клочья тумана медленно растаяли в темноте. Неужели ему удалось? Получилось победить? Он жадно глотал воздух, пытаясь отдышаться.
И вдруг ощутил, как в груди сворачивается плотный горячий комок. Горло сжалось болезненной судорогой, он силился вдохнуть, но что-то внутри него не позволяло, распирая легкие...
Призрак всё-таки обыграл его? Позволил изрубить себя на куски — и, растворившись в темном воздухе, вдох за вдохом проникал в противника... Гилберт сражался до изнеможения, не замечая, что с каждым мгновением всё глубже и глубже увязает в заготовленной ловушке. И лучшего момента для нападения было не выбрать.
Гилберт бился и рвался — но не мог пошевелить и пальцем. Овладевший им дух разлился по венам, подчинив своей воле каждый мускул, каждый нерв его тела. Кожу и внутренности как будто пронзали тысячи тысяч тупых игл. Гилберт закричал бы от нестерпимой боли, если б ему позволили.
Но еще больше, чем боль и ставшее чужим собственное тело, его ужасала пустая чернота, распахнувшаяся перед ним. Чернота стремительно засасывала его сознание. Оттуда, он знал, он не сумеет найти выход. Оттуда возврата не существовало.
— Ах да, Берт, забыл тебе сказать... Что?! — перешагнув порог, Иризар замер в дверном проеме. Но лишь на миг.
Он подбежал к бьющемуся в конвульсиях хозяину. Но резко остановился, шагнул назад. Обнажил свой меч.
— Иризар... — прохрипел Гилберт. Но голос его пресекся. И зазвучал вдруг совсем по-иному:
— Иризар? Ты и вправду собираешься убить своего господина?
Тело перестали сотрясать судороги. Некромант, двигаясь явно с трудом, медленно поднялся, выпрямился. С подобием улыбки посмотрел в глаза демона.
— Кто ты такой, призрак? — прорычал Иризар, направив в лицо острие меча.
— Ты сам сказал — я всего лишь призрак.
— Что тебе нужно? — продолжал допытываться демон.
— Когда-то у меня было живое тело, — мечтательно произнес призрак устами своей жертвы. — И я хочу получить новое. Но долго ты собираешься тянуть время, задавая пустые вопросы? Кажется, ты собирался отнять у меня этого мальчишку?
Некромант, нагнувшись, поднял один из освященных мечей, разбросанных по полу храма. Переложил оружие из руки в руку, заново познавая ощущение прикосновений. С интересом взглянул на покрасневшую от ожога ладонь.
— Не мешкай, нападай! — бросил он демону. — Из-за меня твоему господину очень больно держать этот меч.
Иризар сделал несколько выпадов — но ведь не мог же он всерьез сражаться! Понимая это, призрак быстро перешел к нападению, нисколько не заботясь о безопасности захваченного тела. Под бешеным натиском, при нечеловеческой скорости движений, демон только и успевал парировать и уклоняться. Но не оставил попыток нащупать брешь в самом существе противника.