— Я хочу, чтобы вы освободили город от чудовищ! — потребовала принцесса, бесстрашно подойдя ближе.
— Не скули! — Исвирт дернула за цепь рыдающего от бессилия графа. Колдунья упивалась своей властью над побледневшей принцессой. — Что-нибудь еще попросишь, дорогая моя?
— Пощадите людей... королевство... — проговорила Адель, не имея воли отвести взгляд от не чувствующего собственных слез Гилберта.
— Что город? — философски изрекла колдунья. — Город отстроится заново, как это всегда случается. А люди расплодятся, их станет еще больше... Но я согласна! Тем более я всё равно собиралась править твоим королевством, и одних мертвецов в поданных мне будет мало. Это всё, что ты хочешь?
— От... отпустите Гилберта, — запнувшись, выговорила Адель.
— Нет! Адель, не делай этого! — закричал Гилберт, снова рванувшись к ней. Цепи лязгнули, он упал на колени. Вздрогнув, принцесса неосознанно сделала шаг назад.
— Отпустите его, — проговорила она еще тише.
— Как много требований! А что я получу взамен? — предвкушая, улыбалась колдунья.
— Всё... всё, что у меня есть... — неуверенно пролепетала принцесса.
— Но ведь у тебя ничего нет! — напомнила Исвирт. — Ни королевства, ни титула. Хотя золото или почести меня нисколько не интересуют. Так что ты можешь мне предложить?
— Себя... — ответила Адель.
— Нет! Нет, не надо! — всхлипывал Гилберт.
— Я буду служить вам... — неуверенно сказала Адель.
— Не соглашайся! Замолчи!!..
— Ты отдаешь себя мне, в полное распоряжение? — уточнила Исвирт, безжалостно заставив графа снова умолкнуть.
— Да, — кивнула Адель.
— Моя милая малышка! Умница моя! Хотя твое тело изувечено проклятьем и ядами еще до твоего рождения, ты мне подходишь. Эти досадные изъяны, что скрывали от всех твою истинную красоту, легко поправимы. Что ж, пусть будет так, как ты просишь! Я заберу твое тело себе!
Исвирт взмахом руки заставила цепи, опутывавшие пленника, рассыпаться в ржавчину. Гилберт от сковывающей боли не мог и головы поднять.
— Одно твое условие я выполнила! — рассмеялась колдунья.
Она поманила к себе принцессу — и ту будто подхватил вихрь, кинул вперед. Адель вскрикнула, когда Исвирт с улыбкой протянула руку, схватив ее за запястье. Тело словно молнией пронзило, леденящий холод от руки колдуньи проник в самые кости, заморозил кровь в венах. Вдвоем их закружил поток непреодолимой силы, вырвавшейся по воле колдуньи из иного мира. В вихре ветра, в водовороте развевающихся одежд, пару подняло высоко в воздух, под самый купол собора... Свечи погасли, но темноту прорезали частые слепящие вспышки...
Всё длилось лишь один миг.
Вдруг разом обрушились мрак и тишина. Гортензия растерянно заморгала.
Но через несколько мгновений Исвирт со вздохом вновь зажгла свечи. Одновременно вспыхнули все свечи в храме — множество огоньков по всему залу.
Колдунья принялась поправлять на себе одежду, убрала выбившиеся волосы под корону... Гортензия всмотрелась с изумлением: призрак исчез, его место заняла Адель. Но принцесса изменилась до неузнаваемости — неуклюже подломленная фигурка выпрямилась, глаза перестали косить. Девушка как будто стала выше ростом, светлые волосы ее вовсе побелели, как снег. Но больше всего изменилось лицо, оно полностью переняло надменное выражение призрака.
— Только не это! Адель?!.. — простонал-прорычал граф.
— Ох, как же хорошо! — воскликнула Исвирт. — Я снова дышу! Этот запах пожаров так сладок! Шелк платья на собственной коже... Как же мне этого не хватало все эти годы!
Она подошла к с трудом поднявшемуся с пола графу — и впилась в окровавленные губы поцелуем. Гилберт замер — до боли любимое, но теперь почти неузнаваемое лицо! Губы принцессы, которые еще помнят их жаркие поцелуи — теперь от них веет мертвенным холодом...
— Совсем другой вкус! — воскликнула она с восторгом, прильнула с нежными объятиями к онемевшему графу. — Ну всё, прощай, дружок. Теперь я наконец-то могу тебя убить. Из тебя получился отличный ученик, но с тобой было слишком много мороки!..
— Стой, Исвирт!
Громкий голос заставил обернуться к проломленному окну. На развалившейся стене стоял, сжимая окровавленный меч, Иризар. Гортензии оставалась только догадываться, сколько же мертвецов ему пришлось зарубить по пути сюда, чтобы так вымотаться.
— Иризар! Мой прекрасный демон! — осветилось счастьем новое лицо колдуньи.
Обернувшись к нему, она пропустила удар.