— Довольно! — прервал ее Гилберт.— Извольте приготовиться умереть.
— Да почему же ты пришел ко мне?! — вскрикнула она резко.
Крик был сигналом. Раздался треск перерезаемой веревки — и с потолочных балок на Гилберта упала сеть. Но он вскинул руку — и крепкие шнуры вспыхнули, горячий пепел опустился хлопьями.
— Ах, вот как вы умеете, господин некромант! — злобно прошипел ворвавшийся в комнату мужчина. Судя по короткой мантии на плечах — колдун Третьей ступени. Даже значок магистра нацепил, отметил Гилберт. За спиной магистра выстроились еще шесть человек разного возраста.
— Семейство чародеев? — усмехнулся некромант. — Но все вы не нужны, я пришел только за ней.
— Ты не получишь нашу сестру, чудовище! — выпалил решительный юнец, сжимавший садовые грабли.
— Вы намерены мне помешать? — с улыбкой спросил Гилберт.
Зарычав, магистр со значком выпустил в незваного гостя всю свою злость — вложив ее в рой черных жалящих искр. Но темный поток разбился о невидимый щит, искры рикошетом отлетели в стороны, не задев некроманта, зато иссекли в кровь ноги стоявших за магистром людей.
Не ослабляя защиту, Гилберт завладел сознанием ведьмы, этой обманщицы, что так слезно умоляла, ползала на коленях, заставив дать отсрочку, чтобы проститься с семьей. И теперь ее родня наперебой осыпает его заклятьями. Будто он по собственной воле пришел убивать!.. Он заставил ведьму полностью подчиниться. С безумными от ужаса глазами она открыла окно — проход к двери преграждало ощетинившееся семейство — и приготовилась по первому приказу чернокнижника вылезти наружу. Гилберт собирался уйти тихо, без лишних жертв. И хотя тащить на себе убитую ведьму не смог бы — остаться сегодня с пустыми руками тоже не желал.
Признаться, было немного забавно — осознавать, насколько он стал силен с полученными знаниями. Даже объединившись, три поколения прирожденных чародеев не могли ему сопротивляться.
— Мама! — вдруг перекрыл шум детский крик.
Наверху лестницы стоял и смотрел вниз маленький ребенок.
Воспользовавшись тем, что некромант на секунду отвлекся, магистр обрушил на противника самый мощный удар, на какой был способен. Защита отразила и его — но сгусток пламени отлетел к лестнице. Дерево брызнуло в щепки, лестница обрушилась, и ребенка сбросило вниз. Не мешкая Гилберт подхватил его — невидимые силы удержали малыша в воздухе, не позволив разбиться.
— А господин некромант оказался из благородных! — выкрикнул магистр. — Давайте сдадим его королю! Интересно, сколько нам заплатят за его голову?!
Кто-то быстро забрал визжащего ребенка, а остальные сосредоточились на заклятьях. Предвкушение награды словно придало им духа — поток ударов усилился.
Секундная оплошность стоила дорого. Гилберт не успевал выстроить защиту заново. И над ведьмой он тоже потерял контроль.
— Сестрица, открой-ка подпол! — скомандовал магистр.
Ведьма с грохотом сдвинула стол — дюжина свечей опрокинулась и с шипением потухла, — торопливо подняла за кольцо дощатый люк, распахнув сырой зев вырытой в земле кладовки — в двух шагах позади Гилберта.
Удары магистра и остальных были слабы, но многочисленны, не давали сосредоточиться. Отражать каждый удар в отдельности — мало толка. Выставить общий "щит" не получалось в спешке. Он легко мог бы убить их всех разом — но ему нужна была лишь одна из них, но не вся семья. К тому же не хотел рисковать — дом загорится, начнется неукротимый пожар, пострадают соседние постройки, выгорит вся улица... Нужно было уничтожить магистра, и остальные бы сами разбежались — но тот посадил себе на плечи этого ребенка. Малыш радостно стучал пятками по груди и крепко держался за уши деда... Гилберт отражал удары и делал выпады, но держаться против стольких противников одновременно было для него непривычно.
— Давай, некромант, еще один шаг назад!.. — кричал магистр, отправляя удар за ударом.
— И что это за цирк вы здесь устроили? — вдруг, перекрыв шум и грохот, раздался властный голос.
От неожиданности Гилберт отпрянул, оступился — и полетел вниз, в могильный холод...
— Крепкая голова у нашего некроманта!.. — услышал он голос, прорезавшийся сквозь навязчивый гул.
Перед глазами плясали кровавые всполохи... Гилберт с трудом разобрал, что это: по внутренней обивке кареты мечутся отблески огня. Закусив губу, чтобы не застонать, он сел, осторожно потрогал затылок — среди растрепанных кудрей пульсировала изрядная шишка...