Гортензия аккуратно вытянула из плетения одну прядь и подошла к камину. Она решила вновь испытать заклинание — то самое, которое не помогло с Мерианом. Пусть ее осыпало отборными оскорблениями, заклятье всё равно оказалось работающим.
Одной рукой перехватив прядь за кончик, другой Гортензия прикрыла нос. Поднеся к огню, дождалась, пока пламя охватит весь локон — и отпустила, гнусаво прочтя заклинание. Пепел плавно опустился на выложенный кирпичом язык каминного пода перед решеткой, составив четкий узор. Гортензия присела на корточки, придержав подол сорочки и не дыша, чтобы случайно не сдуть руны.
— Иризар... — прочла она. — Его имя — Иризар.
Это уже кое-что... На этот раз заклинание помогло узнать бесценные сведенья. Истинное имя демона — вот его самая большая тайна. И самое уязвимое место. Лишь зная истинное имя, чернокнижники могут повелевать своими ужасными созданиями. А простых смертных, кто пусть даже случайно узнает их секрет, демоны не оставят в живых... Холод пробежал по позвоночнику: вот теперь-то ей точно не избежать смерти. Не важно, что заставило его тогда отступить, дать ей отсрочку — рано или поздно они встретятся вновь. Некромант преследовал ее в городе, послал за ней и ее подругами демонов — что в следующий раз может ему помешать? Третью встречу вряд ли ей суждено пережить...
Она обернулась к зеркалу и, произнеся слова обычной формулы, приказала:
— Покажи мне, где сейчас демон по имени Иризар?
Стекло послушно затуманилось дымкой, прояснилось — но изображение нисколько не изменилось, Гортензия с досадой разглядывала свое отражение, комнату позади себя...
— Проклятая стекляшка! — буркнула ведьма.
Хрустнуло, по зеркалу пробежала паутина глубоких трещин. Отпрянув, Гортензия наткнулась на что-то спиной. Вскрикнула, попыталась вырваться, забарахталась, взметнулись оборки сорочки. Но крепкие руки сомкнулись, сжав в объятиях.
— Нечего на зеркало пенять, — щекотно шепнул на ухо, засмеявшись, тихий голос. — Оно же тебе правду показало, а ты не веришь.
Гортензия притихла, и отнюдь не нежные руки ослабили хватку. Ведьма вывернулась, отскочила к двери, обернулась.
Перед ней стоял, ухмыляясь, демон — собственной персоной. Красноватый свет огня играл бликами на пряжках сапог, на переплетенных кольцах металлического пояса, стягивающего бархатную куртку с коротким рукавом, под ней черная рубаха, на запястьях подхваченная широкими браслетами. Никакого оружия, ни доспехов — на вид дворянин или горожанин, почти человек. Если б не плясавшие в глазах огоньки, точь-в-точь обманчивые светлячки на топких болотах.
— Ну у тебя здесь и запах! — скривился он.
— Кто ты? — выкрикнула она.
Он усмехнулся:
— Тебе ли не знать мое имя. Ведь ты меня сама призвала! — И подойдя к камину, носком сапога стер пепельные руны.
— Демон? — пискнула ведьма. Дыхание перехватило от ужаса. — Ты снова явился меня убить?!
Но ответить она не позволила — схватила со столика у кровати чашку и запустила в гостя. Но тот лишь выставил вперед руку — и чашка повисла в воздухе, даже не ударившись о ладонь. Не двинув и пальцем, возвратил ее — швырнул обратно. Ведьма едва успела присесть — черепки разлетелись о стену над головой. Пригнувшись, она заметила под кроватью ночную вазу — и послала туда же, вслед за чашкой. Но демон отступил на шаг, и столь нужный в обиходе предмет угодил в зев камина, разворотив поленья, подняв тучу искр и золы.
Демон, наступив, погасил выпрыгнувший на половичок язычок огня.
Воспользовавшись моментом, ведьма выскочила из спальни, хлопнув дверью.
Демон улыбнулся, последовал за ней. В темноте он видел не хуже, а может и получше любой кошки. В отличие от ведьмы. Он уже уловил стук, звук падения и произнесенное шепотом проклятье. Не удивительно — в доме царил кромешный мрак, да и в окна сегодня луна не заглядывала.
Отдать ей должное, ведьма не пыталась спрятаться, забившись в угол. Она металась по дому, точно заяц, спасающийся от стрел охотника, хоть демон пока даже не думал нападать. Всё бормотала заклятья, стараясь вспомнить что-нибудь подходящее, но память упорно отказывала в спасительных строчках. И как на зло в темноте постоянно ныряли под ноги всевозможные предметы, норовили больно припечатать по лбу двери и косяки.
— Тебе посветить? — участливо предложил демон после очередного столкновения ведьмы с мебелью.
Гортензия в ответ зашипела, потирая ушибленное плечо.
Сочтя это согласием, Иризар поднял руку и легонько дунул на раскрытую ладонь. Под его дыханием с руки сорвалась струйка мерцающего тумана, широкой волной, клубясь, пролилась вниз, растекаясь по полу, заполнила все темные уголки дома мягким сиянием.