— Что с ним такое?! — воззрилась госпожа Эбер на сына, безвольно уронившего голову на плечо Дакса.
Но Иризар спиной заслонил приятелей и, как бы заплетающимся языком, радостно доложил:
— Госпожа ваше высочество! Всё в полнейшем порядке!
— Что вы себе позволяете? Мой сын в таком виде! Это безобразие!!
— Господин его светлость просто немного переволновался в связи с предстоящими важнейшими событиями. Пожелал развеяться, отдохнуть... И с непривычки немного утомился.
— Вы его опоили? — ужаснулась герцогиня.
— Совсем напротив! Смею заверить — если б не мы, ему досталось бы больше!
— Ужасно! Чтобы мой сын запятнал честь семьи... Надеюсь, вас никто не видел? Позор! О чем он только думал, когда позволил себе подобную выходку!.. Видеть его не желаю!
Раздосадованная непозволительным поведением наследника, госпожа Эбер поспешила удалиться.
Ему пригрезился рыцарь — в пылающих костром доспехах. Ярко-алое пламя играло на панцире, на полированных щитках, облизывало малиновыми языками шлем...
Открыв глаза, Гилберт увидел алого рыцаря наяву. Красновато-золотистые блики играют на стали, отсвечивают лучистыми звездами в глаза... Гилберт зажмурился, пытаясь отогнать наваждение. Взглянул снова — рыцарь остался на месте.
— Забавное зрелище, правда? — услышал он голос Иризара. — Это твоя турнирная сбруя, Берт. Оружейник приволок, пока ты спал.
Для представительности мастер напялил латы на соломенное чучело — кое-где из щелей торчали пучки ломких желтоватых стеблей.
Гилберт обвел взглядом комнату. Его спальня, косые лучи вечернего солнца играют всполохами на предметах, отчерчивают на стенах тень от решетки оконного переплета.
— Я не стал ему доплачивать, как ты пообещал, — продолжал демон. Он сидел, развалившись в кресле, по привычке закинув ноги на стопку книг. — Старик всё-таки не удержался — или за дочуркой не углядел. Вытравили золотую гирлянду, вот здесь по краю, видишь? Так что решай сам с оплатой.
Гилберт сел в постели. Перед глазами всё поплыло, голова заболела, как будто вдруг оказалась внутри звенящего колокола. И всё тело ныло ужасно.
— Я попал под карету? — спросил он.
— Ты ничего не помнишь? — удивился демон.
— Нет... — ответил Гилберт. Качать головой было мучительно.
— ...и ты проспал почти сутки, — добавил Иризар, коротко рассказав о нападении. Однако умолчал о собственном участии в возвращении хозяина к жизни.
— Я был в саду... — попытался припомнить Гилберт. — Потом... О, Небо!
— Ну, что там у тебя еще? — спросил Иризар. Но граф стушевался под внимательным взглядом, чуть покраснел. — Не мнись, Берта, выкладывай! Я демон, а не гадалка.
— Я обещал Адель придти сегодня...
— Конечно, — хмыкнул демон. — Из объятий призрака — в объятия любимой!
— Она ждет... — потер виски граф. — Иризар, умоляю! Предупреди ее...
— О чем? Что ты заболел? Чтобы она примчалась сюда со свитой фрейлин? Уволь меня от службы быть вестником в столь опасном деле! Отправь к ней голубя с запиской, пусть ему шею свернут.
Граф только еще гуще покраснел, запылали мочки ушей.
— Если птичку по дороге не подстрелят, донесет в сохранности твои извинения, — продолжал потешаться демон. Иризара забавляло, что о свидании с невестой его юный некромант думает с куда большим волнением, нежели о едва не убившем его призраке.
— Хорошо, можешь идти, — тихо проговорил Гилберт.
Хмыкнув, демон удалился, гремя сапогами будто нарочно.
Гилберт выбрался из постели, заткнул подол длинной рубашки за пояс штанов, подошел к окну. Сквозь частый переплет он видел грязноватый внутренний дворик. От чахлых деревьев, высаженных у внешней стены, по земле протянулись наискосок длинные полосы лиловых теней. Он заметил покинувшего башню Иризара. Но демон устремился не к воротам, ведущим в город, а направился к узкой арке — проходу в маленький сад. Гилберт улыбнулся, будто прочтя его мысли — оказывается, суровый демон непреклонен на словах, но и его каменное сердце можно разжалобить...
— У тебя верные слуги, — прошелестел сзади тусклый, безжизненный голос.
От неожиданности Гилберт шарахнулся в сторону, случайно столкнул с подоконника кувшин с водой — вода выплеснулась на брошеные на полу книги и записки, чернила поплыли по листам.
— Вы... как всегда неожиданны, учитель, — произнес Гилберт.
По вкрадчивому шепоту невозможно было разобрать с уверенностью, но под туманными складками капюшона ему почудилась ухмылка.
— Мой мальчик, на тебя напал дух мертвеца?