При дворе правителей северного княжества царили какие-то варварские вкусы. Господские чертоги в мрачном замке Лавендель, построенном с размахом, словно жилище великанов, были расписаны фресками слишком густо, да еще кричащими красками и фривольными сценками. Центральное место в главном зале, куда стража втолкнула путешественников, занимал огромный камин — где на огромном вертеле запекалась целиковая туша быка! Такому великанскому жаркому безусловно были рады воины и рыцари — шумная компания хлебала вино за общим длинным столом, один конец которого начинался возле камина, другой же терялся где-то в полумраке за колоннами. В Лавенделе, похоже, не в чести была умеренность, здесь отдавали предпочтение всему огромному и яркому.
По другую сторону от камина расположилась женская половина двора. Там было куда уютнее, чем у мужчин — пол выстилали ковры, а дамы из свиты княжны сидели на низеньких табуретах или на грудах подушек, развлекая друг дружку оживленной беседой, а заодно стараясь перещеголять роскошью одежд и украшений. Жемчуга и самоцветы переливались огнями, сияло золото, шитье и парча. Двусмысленные шутки и пикантные остроты в адрес собеседниц поощрялись громким смехом.
Возглавляющая этот пестрый цветник княжна возлежала на троне, больше похожем своей исключительной шириной на скамью. Она томно прислушивалась к щебету фрейлин, вольно откинувшись на низкую спинку с изящной резьбой и со вставками из слоновой кости, локотком опираясь на точеный подлокотник, закутав ноги подолом горностаевой мантии. По всей видимости, княжне давно наскучила эта дикая провинция, надоела охота, ради которой сюда приехал брат, потащив следом весь двор, осточертела холодная весна в горах и уже не слишком забавляют глупые фрейлины.
Стоявший за троном паж аккуратно очищал сверкающим каменьями кинжалом заморский фрукт с острым, свежим ароматом. Очищенные золотистые дольки он подавал на золоченом блюде госпоже, а кожуру и семечки бросал прямо на пол. Их с интересом расклевывали свободно вышагивавшие по залу фазаны — гордые глупые птицы с роскошным оперением и длинными хвостами.
Ворвавшись в круг дам — все тут же повскакивали со своих мест и присели в поклоне, склонив усыпанные драгоценностями головы, — юный князь подбежал к сестре. Порывисто обняв за плечи, чмокнул в беломраморную щеку:
— Сестренка, я привел гостей! — объявил он, небрежным взмахом руки разрешив фрейлинам усаживаться.
Лишь после этого присутствующие обратили внимание на путешественников.
— Кто это? — с ленцой спросила княжна, поглаживая по головке вынырнувшую из меховых складок мантии пучеглазую собачку, тоже уставившуюся на гостей.
Привычно отодвинув ноги сестры, князь уселся рядышком на трон.
— Думаю, это фея! — заявил он.
— Фея? — скривила губы княжна. — Лучше бы нового барда нашел... Ну, садись, путница, гостьей будешь, — указала княжна на подставленный расторопным пажом табурет. — Рассказывай, куда путь держишь, что в дороге повидать успела, что на свете творится...
— Не взыщи, госпожа, — ответила ведьма, поджав пухлые губки. — Но мастерица сказки складывать из меня плохая.
— Ну, о себе-то рассказать сумеешь? — возразила княжна. — О себе все говорить мастера, иного и не остановишь. Сама понимаешь, не могу я под кров пускать неизвестно кого, недобрые ныне времена.
— Я под кров не просилась. Недосуг нам отдыхать в княжеских замках, в путь надо...
— Когда тебе в путь двинуться, я сама решу, — нестрого прервала княжна. — А пока у меня погостите. Коли только вы сами не разбойники и не воры какие, — добавила она, с интересом блеснув глазами из-под густых ресниц.
— Я не воровка, но и не фея, — с достоинством возразила Гортензия. — Я простая ведьма, но меня заколдовал... один гнусный мерзавец.
— Любопытно, — сказала княжна. И Гортензия поняла, что здесь она допустила ошибку — теперь ее точно не скоро отпустят.
Но делать нечего — и ведьма сдернула дорожный плащ с Фредерики. Блеск вымытой в реке драконьей шкуры затмил сверкание драгоценностей всех фрейлин вместе взятых.
— А это мои племянницы! Три дорогих моих девочки, их тоже заколдовал тот гад, которому я спешу отомстить. И еще с нами наш старый пес и моя матушка, — указала она поочередно на Мериана и Эвигейт. — Как видите, ваше высочество, от действия чар они тоже сделались совершенно на себя не похожи!
— Забавно, — благосклонно проговорила правительница, окинув взглядом "заколдованную" компанию. А венценосный брат не уставал делать ей настойчивые знаки бровями. — Ну хорошо! Отдохните у нас недельку-другую от ваших странствий. Ты доволен? — обернулась она к князю. И не дожидаясь ответа, велела младшим фрейлинам: — Эй, распорядитесь на счет комнат для наших гостей! И скажите наконец подавать ужин.