– Правда! – Он молитвенно сложил руки на груди.
Вот умеет он скорчить трагичную рожу, ничего не скажешь. Прямо-таки эксперт в сожалениях, воплощенные стыд и совесть.
Я поджала губы, потом отвернулась и молча побрела по улице. Мелисандр шел рядом, подстраиваясь под мой шаг.
Островная ночь привечала нас, как куртизанка – любимого клиента. Звезды на небе светили ярко, даже чересчур. Залив тихо блестел под луной, что-то шепча переливами: громче, тише, снова громче… Плеск прохладной воды приносил запах соли и далеких странствий. Люди вокруг послушно разбивались по парочкам, но мы с Кесом, хоть и были в том же интимном количестве, носили куда более угрюмый характер.
– Тинави, как я могу загладить свою вину? – пару кварталов спустя спросил саусбериец.
«Никак», – хотела ответить я, но вместо этого резко остановилась.
– Ты хочешь прощения?
Мел по инерции сделал еще шаг вперед, потом с интересом качнулся обратно.
– Конечно, хочу. А почему ты так покраснела? – протянул он загадочно.
«Загадошшшно», – как сказал бы кентавр Патрициус, любитель местечковых сплетен.
Я действительно залилась краской. Ибо просьба моя была так себе:
– Дай мне денег, а?
Глаза Мелисандра полезли на лоб.
Я присела на каменную скамью набережной, подобрала плоский булыжник и с размаху пустила его прыгать по воде. Тихий плеск успокаивал… Всех, но не чаек, прикорнувших на парапете: с нецензурной чаячьей бранью они взлетели и раскрасили свое отступление авангардными белыми кляксами.
– Я оказалась тут случайно, настоящей бродягой, и теперь хочу вернуться домой. Я собиралась продать значок Ловчей, но этого все равно не хватит на билет до Шолоха, и… – Я махнула рукой. – Короче, если у тебя найдется десять золотых – считай, мы в расчете.
– Десятка?! Дешево же ты оценила мое предательство, – обескураженно пробормотал Мел.
– Значит, ты все-таки понимаешь, насколько это было отстойно, да? – Я криво усмехнулась.
Он вернул мне усмешку и развел руками.
– Прости, – повторил опять, теперь безо всяких ужимок.
На сей раз я поверила.
Потом Мел тоже опустился на скамейку. Удивленно покачал головой, будто отвечая каким-то своим мыслям, и наконец хлопнул в ладоши:
– Будут тебе деньги, Ловчая. Сколько понадобится. И билет на корабль – он отплывает через три дня. А пока хочешь интересную историю? Или, может, хорошо прожаренный стейк для начала?
Я даже не успела ответить. Желудок предательски и восторженно заурчал на всю улицу, тем самым ясно расставив приоритеты. Мелисандр заржал и жестом поманил меня обратно к косым рядам кабаков.
Очень скоро мне начало казаться, что жизнь моя прекрасна и удивительна, Шэрхенмиста – лучшее место для внепланового отпуска, а Мелисандр Кес – чудеснейший из людей. И неважно, что это он забил первый гвоздь в мой карьерный гроб детектива по делам чужестранцев.
– Магия, Мелисандр! – орала я, перекрикивая очередной троллий коллектив с саксофонами. – Она оказалась такой фигней, ты бы знал! Есть она, нет ее – вообще по барабану! Стоило волноваться!
– Веришь, нет: я так же думаю про карьеру. Всю жизнь мечтал дорасти до королевского Свидетеля Смерти, а теперь вижу, что мое призвание – совсем в другом.
– В чем? В воровстве? – слишком громко хихикнула я.
Сидевшие за соседним столиком эльфы замерли: их острые уши дружно свесились по бокам от пышных причесок. Мел с силой наступил мне на ногу под столом.
– В баловстве, говорю! – «уточнила» я еще громче. – В баловстве с этими дешевыми амулетиками, да?
Эльфы успокоились. Мелисандр тоже.
– Да, – подтвердил он. – Тайны амулетов разрастаются, и я начинаю думать, что… А. Погоди. Вряд ли ты хочешь сейчас слушать лекцию по истории.
– Хочу, хочу!
Расплатившись, мы снова выкатились на набережную.
Мелисандр галантно предложил мне свою кожаную куртку, что, увы, не делало погоды – на летягу не налезет, под летягу – так летяга не налезет… Глупость какая-то, почти рекурсивная сказка. Типа той, что учат дети в Шолохе: «Круст пришел к ундине в гости. Видит круст – в ракушке кости: «Как?!» Ундина отвечала: «Погоди, начну сначала…. Круст пришел к ундине в гости…» и т. д. и т. п. Все детство меня мучил вопрос: неужели ундина съела этого грешного лешака? Ундины же, по идее, пескетарианки?
Мелисандр прервал мои размышления, напомнив, что у него тоже есть загадочная история, причем не такая идиотская.
– Помнишь, я рассказывал, что искомые шесть амулетов были созданы за пару лет до уничтожения Срединного государства?
– Да. Еще помню, что они посвящены богам-хранителям.