В гнезде замка летучих мышей не было. Принц Тень сам все проверил сразу по приезде. Это дело рук предателя, и принцу уже не помочь. Покорительница Ветров стара, а Острый Коготь молодой и невероятно сильный орел, но и ему не угнаться за обезумевшей, отравленной мышиным мясом птицей.
Даже догнав принца, Сэлд ничего не сможет сделать. Ни один орел не выдержит двух седоков; нельзя ни пересадить Виндакса на Острого Когтя, ни поменяться орлами. Единственное, что остается, — не выпускать принца из виду и стать свидетелем его гибели.
Покорительница Ветров поднималась все выше, выше и выше. Легкие Сэлда разрывались, уши заложило, из носа шла кровь. Он постепенно настигал орлицу — у Острого Когтя размах крыльев был куда больше, — но перед глазами Тени мелькали красные круги. В гвардии о таких безнадежных случаях говорили: «Натяни вожжи, закрой глаза и молись погромче».
Воздушный поток оборвался; нижние, обитаемые склоны Рэнда остались далеко внизу, отсюда горы и ущелья казались едва различимыми точками. Было смертельно холодно — здесь не светило солнце.
Облако скрыло Покорительницу Ветров, а вместе с ней и Виндакса. Чувствуя, что теряет сознание, задыхаясь, Принц Тень направил Острого Когтя вниз.
Виндакс исчез.
7
Где тень, там и свет.
Столовая замка — просторная, полутемная зала с потемневшим от дыма потолком, потрескавшимся плиточным полом и каменными столами (в окрестностях Найнэр-Фона было мало леса) — отапливалась огромными печами и камином. Если б не вкусный запах, помещение казалось бы довольно мрачным.
Волоча ноги, Сэлд вошел в столовую, не глядя взял поднос с кружкой кофе, черным хлебом и мясной похлебкой и плюхнулся на табуретку. Залпом, обжигая рот и горло, осушил гигантскую кружку. Небритое лицо Сэлда обветрилось и загорело, он почти ослеп от усталости. Голова гудела. Не в лучшем состоянии были и остальные: одни, сгорбившись, сидели за столами; вокруг некоторых хлопотали жены и дочери; другие уже спали, уронив головы на заставленные посудой столешницы.
Сэлд отставил кружку и с отвращением взглянул на похлебку.
«Ешь», — приказал он сам себе, но желудок не повиновался голове.
Никогда в жизни он так не уставал.
Прохладные пальцы погладили его спутанные волосы, скользнули по щеке и шее. Сэлд поднял глаза, высвободился.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросила Фейса, девушка из свиты принца.
Принц Тень покачал головой:
— Я еще нескоро смогу прийти к тебе. Но спасибо на добром слове.
— Вообще-то тебе надо бы поспать.
— Еще один облет.
Недовольная гримаса портила миловидное личико Фейсы.
— Поспи хоть немного. Тень, а то заснешь в небе.
— Нет, — твердо сказал Сэлд.
Он заставил себя проглотить ложку похлебки. Потом вторую — и вдруг понял, что умирает от голода.
Фейса отошла так же бесшумно, как и появилась.
— Кто это. Тень? — спросил сидевший напротив Сэлда мальчик.
Глаза точно пелена застилала, но он все же присмотрелся и узнал Элосу, бледную как мел, с ввалившимися глазами, до сих пор в летном костюме.
— Это Фейса, — ответил Сэлд. — Почему ты не в постели?
— А ты можешь спать?
Сэлд стал есть медленнее: при Элосе неудобно жрать, как свинья.
— Здорово летаете, по-мужски, мисс Элоса.
— Это комплимент?
Сэлд и не подозревал, что еще способен улыбаться:
— А разве нет? Выражусь иначе — вы удивительная летунья, мисс. Вы нас всех за пояс заткнете.
Элоса застенчиво улыбнулась в ответ:
— Поправка принята. Благодарю. Итак, кто это — Фейса?
Кофе начал действовать. Сэлд впился зубами в ломоть черствого хлеба.
— Прислуга.
— Что-то не похоже, — усомнилась Элоса.
Сэлд откусил кусок хлеба — чтобы выиграть время — и изучающе посмотрел на девушку. Конечно, она вымотана не меньше других. Но какая храбрость, какая выносливость. Ей-богу, это искупает излишнюю романтичность. Горная порода: она лишь кажется хрупкой и воздушной, а на самом деле тверже гранита. Пожалуй, не мешает немножко просветить ее.
— По рождению она знатнее и графини, и леди Найномэр, вместе взятых.
Элоса серьезно посмотрела на него: