— Мы рассмотрели ваше предложение и сообщаем вам о своем согласии. Нас устраивают ваши условия и подход к делу, — отвергая один из вариантов, он сейчас ясно видел, что именно теряет в эту минуту.
Каждый человек разоряется по-своему, в соответствии со своими склонностями и привычками. Преднамеренно вонзая иглу выбора в свое тело, он совершал внутреннее усилие, рождающее окончательное решение. Подобное усилие воли всегда неприятный факт, связанный с осознанием собственного одиночества. Единственной целью его желания, которое он с облегчением и осуществил тотчас же, была авторучка, предложенная им для подписания договора. Протягивая ее мне, он случайно рукавом пиджака задел папку с договором, которая, толкнув, уронила на стол фотографию в изящной рамке на подставке. Ставя свою закорючку, я заметил, как он бережно поднял упавшую фотографию. Поймав мой взгляд, он протянул ее мне.
От моего нового партнера пахнуло ароматом, сотканным из нот бергамота и грейпфрута — запах попутного ветра, который вдруг поднимается в минуты отчаяния. Запах моей удачи. Заклинание, снимающее с души то, что давно томило и мучило. После того, как я несколько раз испытал на себе действие этого заклинания, я уже научился ожидать его результатов. В таких случаях можно предвидеть развитие событий, даже если поступки окружающих остаются столь же произвольными, как и прежде.
Я взял фотографию в руки. Обычная старая черно-белая фотография — застекленное окошко в прошлое. На плоскости без горизонта стоят двое. За их спинами, словно масштабная линейка на снимке криминалиста, торчит вкопанный в землю «пенал» от градовского «карандаша». Можно только догадываться о наличии периметра из колючей проволоки. Самодельные разгрузочные жилеты одеты на голое тело, ниже — бесформенные шаровары КЗС. У каждого на левой груди болтается приколотый булавкой перевязочный пакет, на бритых головах — самодельные кепки, вырезанные из панам, на ногах — кроссовки. У одного в устало опущенных руках — ПКМ, заправленная лента перекинута через плечо. Пустой конец ленты почти касается земли. У другого — руки плетьми повисли на СВДешке, закинутой, словно коромысло, на голые плечи. Обычный сюжет на тему: «двое справа, это мы». Но память не снимает кино, она делает кадры. Крайним справа, с пулеметом, был Пуля!
Мы сидим в уютной кабинке «Ирландского дворика». Дым его сигары, которую он жует как беломорину, создает особую атмосферу. Много дыма — много дружбы. Постоянные клиенты безупречных заведений имеют право на любые причуды. В ароматном табачном облаке его слабости расцветают, словно цветы на хорошо взрыхленной клумбе.
— Very Special, — он разворачивает бутылку этикеткой ко мне.
Мир коньяка наполняется условностями, но алхимические формулы английских аббревиатур на этикетке бутылки быстро теряют для меня всякий смысл. Коньяк не водка — его много не выпьешь. Видимо, не зря Минздрав предупреждает: хорошего — понемножку.
Я не спешу с расспросами, боясь оттолкнуть человека, привыкшего держать круговую оборону. Жизнь научила нас обоих крайне сдержано относиться к людям, которые вдруг начинают пылать к тебе симпатиями. С последней их встречи прошло почти двадцать лет. О чем говорить?
— Как у него сейчас дела? — спрашивает он, не забывая наливать новую порцию коньяка в мой пузатый сниффтер.
Я вспоминаю, как жил все эти годы. Судьба за это время не одарила меня ничем, кроме этого благоприятного случая. Упертым помогают обстоятельства. Они возникают, кажется, случайно, но на самом деле их рождает фактор необходимости — страх плюс ожидания и минус мечты идиота. Трудные ситуации проверяют нас на прочность, они показывают, на что мы способны на самом деле. Пока жизнь продолжается, всегда есть шанс отыграться.
Рассказываю ему, как познакомился с Гришей — братом Болта, про Душу, про Пулю, — про всех, с кем меня познакомил Прицел.
— А про Сенжарай он тебе ничего не говорил? — откровенно перебивает он меня.
— Пуля рассказывал что-то, — ляпнул я, допивая очередную ударную дозу коньяка.
— И что же он тебе рассказал? — его лицо отражало состояние души, вызванное настоящим страданием.
Что может сделать одно слово? Замкнуть психологическую цепь, разрушить уверенность в себе. Поразительно, какой огромный урожай новых истин можно собрать посредством одной фразы.
Параметры вооружения определяются просто — прицельная дальность, скорострельность, емкость магазина, вес оружия, личные навыки обращения с ним, общая физическая подготовка. Все это усложняет выбор, но увеличивает число личных привязанностей. Именно персональные предпочтения определяют вероятное поведение бойца в обнимку с любимой игрушкой. Вот почему так важно позволять пацанам возиться с оружием в свое удовольствие.