За вождем в два ряда висели рога карибу — таких громадных Фаолан еще ни разу не видел. Рядом с Дунканом, высоко подняв голову, сидела красивая волчица, подруга вождя, Катмор. Ее темно-серая шкура в неровном свете казалась почти черной, а зеленый оттенок глаз напомнил Фаолану покрытые мхом камни в реке у того места, где они с Гром-Сердцем летом ловили рыбу.
— Подведите его, — хрипло проговорил вождь. Двое старейшин, сопровождавших Фаолана, грубо подтолкнули глодателя, и тот постарался исполнить традиционный ритуал подползания на брюхе к шкуре вождя. Но его крайне сбивал с толку вид больного волка — некогда величественный Дункан МакДункан сейчас выглядел полной развалиной, и казалось, даже малейшее дуновение ветерка может оказаться для него последним ударом.
— Достаточно, — сказал один из старейшин.
— Нет, еще ближе, — проговорил Дункан МакДункан.
Добравшись почти до края шкуры, Фаолан вывернул шею и принялся тереться мордой о пол. Уголком одного своего глаза он заметил отблески костра. От напряжения шерсть на загривке у него встала дыбом, но в следующее мгновение он успокоился.
Вождь слегка пошевелился.
— Полегче, дорогой, — прошептала Катмор, касаясь Дункана лапой. Похоже, что теперь настал черед Дункана МакДункана волноваться — как будто серебристый волк явился из другого времени, и за его молодостью скрывалась седая древность.
«Интересно, что этот юный волк разглядел в пламени? — думал вождь. — Видит ли он, что снег ляжет еще до наступления Снежной луны? Что весной лед продержится на реках и озерах едва ли не до Поющей Травы? Что Долгий Холод возвращается? Если Фаолан разглядел в огне все это, тогда он на самом деле необыкновенный волк. Он предвестник наступающих испытаний».
Вождь покачал головой, словно отгоняя тревожные мысли. Сейчас нужно покончить с последней обязанностью. Как высший предводитель клана и старейший член рагнайда, он провозгласил собрание открытым.
— Фаолан, глодатель из клана МакДунканов, рагнайд собрался, чтобы высказаться по поводу твоего поведения на недавнем бирргисе, когда ты нарушил наши законы. Почти тысячу лет назад, когда первый фенго привел сюда наших предков, они установили законы, традиции и правила, многочисленные, как трава в полях и деревья в лесу. Ибо мы верили, что страна без законов опаснее, чем без деревьев; без правил благородные и гордые волки не выстоят перед ветрами, опустошающими наши земли.
Тут вождь повернулся к лорду Адеру, второму по величию в рагнайде, и сказал:
— Зачитай обвинение.
Лорд Адер выступил вперед с костью и начал читать:
— Записано смиренным глодателем Хипом из Речной стаи клана МакДунканов. Утром после пятнадцатой ночи луны Карибу на Ожоге собрался бирргис, целью которого было преследовать лося. В первую четверть охоты, передвигаясь легкой рысью, глодатель Фаолан, как и следовало, выполнял свои обязанности, обнюхивая испражнения жертвы и докладывая о них.
«Да уж, действительно выполнял обязанности», — с недовольством подумал Фаолан, вспоминая, как Хип старался не запачкаться сам, но при этом первым явиться с докладом к лейтенанту.
— Сам я покорно следовал на западном фланге, слишком величественном для моего скромного происхождения, — говорилось далее в докладе. — С как можно большим усердием я выискивал лужицы лосиной мочи и, если мне будет дозволено, смею смиренно утверждать, что зверь был здоровым. После того как бирргис перешел в атаку, даже я на своем скромном посту почуял нечто неладное. Я поднял взор и увидел, как глодатель Фаолан устремился вперед, пробежал через бирргис и перерезал путь молодой и благородной волчице Мхайри из Каррег Гаэра МакДункана, которой благодаря ее выдающимся способностям предоставили честь исполнять обязанности загоняющей. В это же самое мгновение строй охотничьего построения нарушился, как и хвлин бирргиса.
Остальные члены рагнайда изумленно ахнули. Слово «хвлин» обозначало дух стаи, и собравшиеся, несомненно, посчитали потерю хвлина бирргиса самым главным нарушением со стороны молодого глодателя. Некоторые даже поджали хвосты, но не в знак покорности, как Фаолан, а от страха или негодования.