— Понятно… но этого-то кувалдой зачем?
— Может, и не кувалдой, но уж удар очень сильный, а может, просто пугали… в одном вы правы: это не местные работали, и их уже здесь нет. Я днем во Владимир возвращаюсь, так что постарайтесь до обеда рапорт оформить, я подпишусь. За час успеете?
Пара набранных за последние две недели килограммов мышц оказались очень кстати: Шэд двоим любителям молодых девушек проломила шеи практически одновременно. А вот третий — его она решила чуть-чуть попридержать на этом свете. Тужурка железнодорожника ее заинтересовала — и, как оказалось, не зря. После ее удара парень кричать не мог — но сказанное понимал и даже мог тихонько отвечать на вопросы. Собственно, вопрос у Шэд был только один — и объект на него дал вполне удовлетворивший ее ответ. Ну а когда он стал ей больше не интересен, Шэд, немного пошарив у насыпи, подобрала подходящий камешек и «правильно» стукнула им в нужное место. Прекардиальный удар — он не только запустить сердце может, но и остановить его, собственно, поэтому проделывать такой трюк необученным людям категорически не рекомендуется. А вот обученные его могут очень разнообразно использовать…
Понятно, что мысль подозревать хрупкую девочку в столь нетривиальном убийстве никому даже в голову придти не могла. Тем более, что эта девочка, вернувшись с завода, тут же встала к операционному столу: заканчивался очередной понедельник — день, когда пришел очередной эшелон с ранеными — и хирурги от столов практически не отходили, несмотря на разнообразные запреты Ивана Михайловича. Но вот операционные сестры все же не железные, и сестра Байрамали Эльшановича с видимым удовольствием уступила место у стола Тане.
— Спасибо, Танечка, но мы уже почти закончили, — сказал могучий сын азербайджанского народа хриплым от усталости голосом. — Ты сможешь тут зашить? А то у меня, честно говоря, уже руки немного трясутся, — задал он «риторический вопрос», ведь как девочка шьет раны, он уже видел неоднократно. Не процесс, а результат — но результат его удовлетворял.
— Смогу конечно. А вы, я гляжу, уже действительно сильно устали: разрез не очень аккуратно сделали, да и немного лишнего прихватили. Само по себе не страшно, просто шрам слишком большой получается, но я постараюсь так шить, чтобы его было почти незаметно.
— Что значит «лишнего прихватил»? — удивился хирург.
— Если я не ошибаюсь, тут осколок в кости застрял — а чтобы его достать, можно было лишь немного раневый канал расширить и осколок корнцангом изогнутым достать.
— Возможно, ты и права… но ты зашивай, потом поболтаем.
— Я уже зашила.
— Что? Покажи… Как ты это сделала? Минуты же не прошло…
— Доктор Михайлов говорил, что у женщин вообще реакция быстрее, чем у мужчин, а маленькие девочки такую работу при определенной тренировке в разы быстрее делают. Я — тренировалась.
— Невероятно! Слушай, а других сестер ты научишь?
— Могу попробовать, но они-то уже не маленькие девочки. Впрочем, большинство из них тоже сможет довольно быстро шить. А вам нужно с другими хирургами поговорить и всю процедуру операций поменять, иначе вы когда-нибудь у стола окончательно помрете… нанеся этим большой ущерб стране.
— Это как это процедуру поменять?
— Сами смотрите: вы — хирург очень хороший и опытный, в день иногда больше десятка операций делаете. Но на каждую у вас уходит когда полчаса, когда час…
— А ты хочешь, чтобы я резал так же быстро, как ты шьешь? Но я же не маленькая девочка, — рассмеялся врач.
— Это верно. Но за эти полчаса — это если операция простая — вы минут десять готовите и вскрываете операционное поле, а еще минут десять, а то и пятнадцать — шьете. Я же предлагаю, чтобы операционное поле вскрывали врачи с меньшим опытом, или даже опытные сестры. А шили… я, например, шить могу, или те, кого я специально научу. У вас тогда на операцию будет тратиться минут пять-десять, вы не будете уставать до изнеможения даже если за день три десятка операций проведете…
— А в этом что-то есть. Этому тебя тоже доктор Михайлов учил?
— Нет, но на заводе каждый делает одну операцию — и пулеметы собираются очень быстро. Просто потому что именно эту операцию — я про завод сейчас говорю — рабочий делает уже давно и научился именно ее выполнять быстро и качественно. И если в операционной так же устроить…
— Я твою идею понял. Тут, конечно, еще подумать надо, с другими хирургами ее обсудить, но она мне уже нравится. Ладно, или спать уже, да и мне пора: это была последняя операция на сегодня. И, дай бог, на ближайшие дни. Кстати, я тебе молока купил, там трехлитровая банка в леднике стоит. И куда в тебя, маленькую такую, столько молока влезает?