Я вспомнил погибшую девочку, ее рыжие волосы, побагровевшие от крови. Может, она тоже была всего лишь пешкой в игре Швеи? Неужели она погибла, чтобы сбить со следа рыцаря Трин? Хотел бы король, чтобы мы так далеко зашли, защищая Алину? Вряд ли, подумал я. Он бы такого никогда не сделал.
Очень осторожно я произнес:
– Там в деревне девочка. По возрасту как Алина. Она…
– Я тут ни при чем. Этот идиот Бранет знал, что Селеста не хотела оставаться одна. Он должен был найти там в горах кого-то, кто бы за ней присмотрел. Теперь этот болван пожинает плоды предательства, и да простят его и сохранят святые угодники.
Воспоминание о том, как скорбящий отец обнимал изломанное тело ребенка, повергло меня в уныние и замешательство.
– Вы были готовы к этому нападению, – сказал я. – Должны были готовиться. Но откуда вы знали, что они придут именно за ней?
– А я не знала, – ответила Швея и опустилась на стул, где прежде сидела Алина. – Понимала лишь то, что скоро что-то обязательно должно произойти.
Она посмотрела на шкафчик для посуды.
– Алина, детка, налей-ка мне в чашку того, что в том кувшине.
Алина кивнула и наполнила старую помятую металлическую кружку напитком, походившим на прокисшее пиво.
– Трин слаба, – сказала Швея, сделав добрый глоток из кружки. – Несмотря на ум и коварство, унаследованные от матери, она всего лишь восемнадцатилетняя девчонка, которую все еще пару недель назад считали служанкой Патрианы.
– У нее армия в четыре раза больше, чем у герцога Пулнамского, – заметил Кест.
– Ну да, войско у нее есть. Только ее солдаты в два раза старше нее самой, они верны ей лишь потому, что служили ее матери, других причин у них нет. Патриана правила Хервором, прилагая все свои умения и хитрость. Ее армия последние двадцать лет всегда побеждала, и графство, соответственно, процветало. Но теперь Патриана мертва, и мы должны благодарить богов за это.
– Теперь у них есть Трин, – сказал я, пытаясь продолжить ход мыслей Швеи. – Юная, неопытная…
– Нет, – возразила Швея, в голосе ее слышалась радость. – Еще какая опытная! Она уже почти месяц пытается заставить герцога Пулнамского склониться перед ней, но чем еще она может похвастаться? Ничем, разве что телами павших воинов!
Если бы херворская армия Трин сошлась на поле брани с необученной и разобщенной армией Эрриса, герцога Пулнамского, то сомневаюсь, что Пулнам простоял бы хоть еще один день. Но Швея бросала в атаку своих плащеносцев, заставляя войско Трин гоняться за ними. Армию, которая не знала поражений два десятилетия, а теперь из-за какой-то сотни плащеносцев не могла уничтожить врага.
– Конечно, ей пришлось напасть на нас, – согласился я. – Но почему она не прислала сюда целую армию, если крестьяне предали нас?
– Они еще чересчур далеко находятся, – пояснил Кест, похоже, подсчитывая в голове наши шансы. – Если бы она попыталась слишком быстро перебросить их сюда, то ее армия не смогла бы устоять против сил Пулнама.
Я представил, как Трин, красивая и высокомерная, вышагивает перед херворскими генералами. Она была прекрасной актрисой, когда хотела; умела казаться невинной и обольстительной в одно и то же время, совершая безжалостные и даже жестокие поступки. Она всех обманула, представляясь юной застенчивой девушкой после убийства лорда Тремонди, и крутила нами как хотела. Трин любит играть в игры, подумал я. Нужно как-то использовать это в подходящий момент.
– Она должна доказать своим рыцарям, что так же умна, как и ее мать, – сказала Швея. – Они должны поверить, что Трин способна привести их даже к более блестящим победам. Поэтому нельзя посылать десять тысяч человек, чтобы уничтожить сотню. Чтобы поразить их, она должна причинить нам значительный ущерб, пожертвовав лишь несколькими, одержать победу малой ценой. Убить тебя хитроумно и показательно, Фалькио, – скорее всего, она задумала именно это.
– А вы придумали, как защитить меня?
Она ткнула пальцем в грудь Кеста.
– Решила, что он с этим как-нибудь разберется.
– Вы же понимаете, что я все слышу? – обиженно сказал Кест.
Но Швея оставила его без внимания.
– Но, несомненно, главный приз для них – Алина. Только представьте, как бы Трин вываляла в грязи наследницу короля Пэлиса на виду у своих генералов, а потом рассказала солдатне о своей хитроумной победе, прежде чем бросить девочку им на растерзание.
Боги, страшно подумать, что бы они сотворили с Алиной, прежде чем перерезать ей горло. И тут до меня дошло, что с девочкой, которую отдала им Швея, они совершат то же самое.