Я обернулся и прокричал в сторону замка – там, за воротами, герцоги, члены их семей и стража были в безопасности… пока что в безопасности:
– Об этом дне будут рассказывать легенды. О том, как неизвестные в черных одеждах пришли, чтобы совершить убийство. И будут рассказывать о тех, кто погиб, сражаясь с ними, о тех, кто противостоял им. Сотни лет и даже больше люди станут говорить о том, что произошло в Араморе.
Я обернулся к рыцарям.
– Вашим детям предстоит слушать эти легенды. Так пусть же будет по-вашему, пусть мир забудет ваши имена. – Я сделал шаг вперед. – Но они запомнят наши. Ваши сыновья, внуки и правнуки услышат о дне, когда тысяча людей в доспехах и черных табардах вышли сразиться с четырьмя плащеносцами, безоружной женщиной и маленькой девочкой, и наши имена будут повторять вновь и вновь, до тех пор пока вы не окажетесь на смертном одре в ожидании, когда последняя тень скользнет по вашему челу. И что вы скажете напоследок? Вы произнесете наши имена.
Я думал, что же сказать дальше, и даже в душе посмеялся. Будь ты проклят, хилая развалина. Если бы ты мне рассказал обо всем этом, я бы остановился!
Я поднял клинок так высоко, как только мог, и провозгласил:
– Я – Фалькио валь Монд, первый кантор плащеносцев, по прозвищу Королевское сердце. Я дрался у стен Арамора.
Кест шагнул вперед, встав рядом со мной с клинком в левой руке.
– Я – Кест, сын Мюрроу, по прозвищу Королевский клинок, и я дрался у стен Арамора.
Дариана удивила меня, встав с другой стороны с клинком, поднятым вверх. Еще больше она потрясла меня тем, что в глазах ее стояли слезы.
– Я – Дариана, дочь Шаниллы, по прозвищу Королевское терпение, и будьте вы все прокляты, но я была здесь, у стен Арамора.
Валиана, которая более, чем все мы вместе взятые, являла собой то, кем могли бы стать плащеносцы, заняла свое законное место рядом с нами.
– Я – Валиана валь Монд, – торжественно произнесла она, – по прозвищу Ответ сердца. Я была у стен Арамора.
– Я – друг в час тьмы, – сказала Эталия; голос ее прозвучал не громче, чем шепот, но он волной прокатился по лугу, – и я стояла рядом с моим любимым у стен Арамора.
Я почувствовал, как мою руку сжала маленькая лапка, и посмотрел вниз на лицо Алины. Она была в ужасе.
– Простите меня, Фалькио… Простите за плащеносцев Швеи, за дашини и все остальное. Я была такой…
– Всё в порядке. – Я сжал ее руку.
Валиана взяла ее за другую ладонь.
– Просто скажи им, кто ты такая.
Алина покачала головой.
– Я не могу, просто… больше не могу. Не могу смотреть, как вы погибаете, защищая меня, Фалькио. Если и я должна умереть, то… – Она вырвала свою руку и побежала к рыцарям.
– Алина, нет! – Я бросился за ней, спешащей к неминуемой смерти, хотя сам едва держался на ногах, чтобы сделать несколько шагов. Слава богам, ноги мои хоть и дрожали, но были все-таки длиннее, чем у девчонки, и я догнал ее, преодолев не больше дюжины ярдов.
– Отпустите меня, Фалькио! – кричала она. – Пустите меня…
Краем глаза я увидел, как из замка к нам кто-то бежит. Томмер, одиннадцатилетний сын герцога Джилларда, остановился перед Алиной и отдал ей неловкий церемонный поклон.
– Держитесь у меня за спиной, сударыня.
– Томмер! Томмер, вернись! – кричал Джиллард от ворот замка, но мальчик не послушался отца. Вместо этого он повернулся к рыцарям, выстроившимся на кромке луга.
– Я – Томмер! – прокричал он высоким тенором, который дрожал, как рыбацкая лодка в океане. – Я наследник Рижу и последний ученик Бала Армидора. Я – Голос менестреля в Араморе, и вы не прикоснетесь к ней, пока я жив.
Я посмотрел на рыцарей, уверенный, что сейчас они бросятся в атаку, но те не двинулись с места.
– Что они делают? – спросил Кест, подойдя к нам.
– Ждут. Ждут назначенного часа, как и сказал Шуран.
Из замка вышел еще один человек, высокий, с черной бородой с проседью. С длинным копьем и в красно-золотых одеждах Рижу.
– Ваш отец приказал мне привести вас обратно, – сказал он Томмеру.
– А я приказываю тебе оставить меня здесь, – ответил мальчик. Стражник улыбнулся.
– Я так и подумал. Что ж, к черту вас обоих. – Он повернулся к рыцарям и закричал: – Я - Ворас из Шантилля. Я… – Он запнулся и поглядел на нас, словно что-то потерял, но затем ухмыльнулся и закончил мысль: – Я - то чертово копье, которое вопьется вам в задницу, ублюдки в черном. Как вам прозвище, а? Ха!
Из замка вышла женщина в простом платье служанки и с камнем в руке.
– Я – Кемма, – прокричала она рыцарям. – Мой отец был кузнецом в селении, которого больше нет. Можете называть меня Молотом Карефаля. Когда вы разорили мой дом, меня там не было, но я была у стен Арамора, когда пришел ваш час.