– Тогда можно мне слово?
– Тысяча чертей. Ладно. Что же ты хочешь нам сказать?
Я встал.
– Во-первых, я бы хотел сказать, что пулярка восхитительна.
– Принято во внимание. Перейдем…
– Во-вторых, моему другу Брасти нужно еще подлить вина.
Гадьермо, железный герцог Домариса, ударил кулаком по столу.
– Это Совет герцогов, а не деревенская свадьба. Думаешь, это шутка, шкурник?
– Вполне возможно. Несколько часов назад большинство из вас прятались за воротами замка, боясь, что ваши же люди вас перебьют, а Шуран готовился захватить власть в королевстве. Вы же сами, герцог Гадьермо, сдались войску Трин после… Сколько вы с ней воевали? Неделю?
– Там…
– Тишина! – воскликнул Брасти, передразнивая главу Совета. – Вам слова не давали!
– Ты же понимаешь, что у них больше народу, да к тому же мы ранены? – спросил меня Кест.
Но я обратился к аристократам, сидевшим вокруг стола:
– Страна находится на грани гражданской войны, потому что вы не только толкнули крестьян на путь восстания, но и позволили своим рыцарям стать изменниками.
– И ты решил открыть нам глаза? – прорычал Мейллард.
– А кто еще это сделает? Только мы вчетвером, а также остальные, отдавшие свои жизни, и все это несмотря на то, что многие из вас последние пять лет пытались нас уничтожить. О да! Мы справились с вашими врагами и сохранили вам жизнь, а теперь вы сидите здесь и решаете, что делать дальше со страной, в то время как наследница короля торчит в углу, как провинившаяся школьница. Да, ваша светлость, вполне возможно, что все это глупая шутка.
В зале воцарилась тишина, а затем кто-то зааплодировал. К сожалению, оказалось, что это Джиллард, герцог Рижуйский.
– Похоже, тут затевается переворот.
– Так и есть, – сказал Брасти, положив обе ноги на стол. – И так как мы спасли ваши бесполезные душонки, то вы могли бы показать хоть каплю раскаяния.
– Если воду вылить из кувшина, потечет ли она на землю? – спросил Джиллард.
– Чего? – вылупился Брасти.
– Вода. Если вылить ее, потечет ли она на землю?
– Пока мне приходилось наливать лишь вино, ваша светлость, и в основном себе в глотку, но полагаю, что и с водой вышло бы то же самое.
Тот улыбнулся и кивнул.
– Хорошо. Значит, мир всё так же управляется законами богов и природы. Понял?
– Не совсем, – отозвался Брасти, – но я чересчур много выпил за последний час.
– Он имеет в виду, – пояснил Кест, – что, несмотря на все произошедшее, герцоги считают, что естественный порядок вещей остается неизменным. Они хозяева страны, а мы их слуги или враги.
– Удивительно светлая мысль для шкурника, – сказал Джиллард.
– Благодарю, ваша светлость, – ответил я. – Ну а я полагаю, что теперь нам четверым следует удалиться. И Алину мы заберем с собой. – Я протянул к ней руку.
– Что это значит? – потребовал разъяснений Мейллард.
– Я бы тоже хотел знать, – тихо сказал Кест.
Я не отводил взгляда от герцогов.
– Мы уйдем. И приведем отряд Брасти…
– Ублюдков Брасти! – выкрикнул он и захихикал.
– И сразимся с вами! – прокричал я, и голос мой заметался эхом по залу. Затем я повернулся к Кесту и добавил: – Это единственное, что они понимают.
– Вы шутите? – спросил Гадьермо. – Да кого вы приведете? Сотню бестолковых крестьян с длинными луками?
– Сотню бестолковых крестьян, которые только что уничтожили герцогских рыцарей, – заметил я. – Ваших рыцарей. Представьте, что будет, когда слухи об этом разойдутся по стране.
Оссия, герцогиня Бэрна, женщина в летах, которая всегда неплохо относилась к королю и плащеносцам, деликатно кашлянула.
– Полагаю, что все мы видали тяжелые времена. Возможно, пришло время всем нам разойтись и обсудить этот вопрос спустя несколько месяцев. Думаю, мы можем договориться между собой и на время оставить всякую вражду, пока не приведем в порядок свои дома.
Я подумал о том, что это будет означать: еще больше страха и неопределенности для народа, еще больше возможностей для хитрых маневров герцогов.
– Нет, – сказал я. – Такие условия не подходят.
– Условия? – спросил Гадьермо. – Ты считаешь, что мы собираемся обсуждать с тобой условия?
– Нет, ваша светлость, – ответил я. – Простите, может, я неясно выразился. Это я диктую вам наши условия.
Люди повскакивали с мест, но теперь пришел мой черед ударять кулаком по столу. Мне давно хотелось это сделать – жаль лишь, что я не понимал, как это больно. Ну и пусть.