— Это ужасно, — сказала я. — Вся ваша жизнь прошла в поисках мщения. А должна была пройти в поисках счастья.
— Ты читаешь мне проповедь, Нора.
— Я говорю, что чувствую.
Он вдруг рассмеялся, и у него, как всегда, немного вздернулись брови.
— Ой, Нора, что бы я делал без тебя?
— Не знаю, но не предлагаю вам проверить это. Откажитесь от своих планов. Останьтесь здесь, забудьте о мести и наслаждайтесь счастьем.
— Я буду счастлив. Не сомневайся. И получу то, чего хочу. Мне надо поговорить с тобой. Нора… О будущем.
— Тогда пообещайте, что будущее пройдет здесь. Он покачал головой.
— Уайтледиз, — сказал он. — Только Уайтледиз.
— Это неверно.
— Мне придется убедить тебя.
— Вы собирались поговорить со мной о будущем?
— Ты сегодня слишком рассудительна. Может быть, завтра?
На этом мы и разошлись, но у меня осталось неприятное ощущение. Линкс никогда не колебался, и смерть для него мало значила. Он мог убить человека и не мучиться угрызениями совести. Я подумала о его женитьбе на бедняжке Мейбелле, о том, как он настоял, чтобы она родила ему сына. Не начала ли я понимать Линкса? Его ненависть страшна, но возможно, такой же ужасной будет и его любовь.
Он любил Стирлинга. Он любил меня. Он все сделает по-своему, и мы все подчинимся его воле. Нет, не все. Я не позволю собой повелевать, даже Линксу.
На следующий день всю округу охватила паника. Огонь, бушевавший в лесу где-то в тридцати милях от нас, шел теперь к дому. Когда я проснулась, повсюду стоял едкий запах гари, от которого некуда было деться. Из окна я увидела зарево.
Аделаида была встревожена.
— Он придет сюда, — сказала она. — Надеюсь, что мы никого не потеряем. Несколько хижин пастухов находятся в том направлении.
— Они наверняка успеют уйти. Они же должны видеть приближение огня.
— Ты не представляешь, каким может быть лесной пожар, Нора. Деревья взрываются, потому что содержат масла, и начинаются новые пожары.
— Разве не принимаются меры предосторожности? На ее лице опять появилась печальная улыбка.
— Милая Нора, ты просто не знаешь, что это такое, и, дай Бог, не узнаешь никогда.
Жизнь в доме изменилась. Все стали серьезны. Слуги выполняли свои обязанности молча, а когда говорили, то исключительно о пожаре.
— То, что он начался, неудивительно — какая была погода. Ты слышала прошлой ночью гром? Должно быть, молния ударила в рощу эвкалиптов.
Ветер неистовствовал. Горячий и свирепый, он несся с севера. Сердитые раскаты грома грохотали в небе. Я вышла в сад. В доме мне было тяжко, однако снаружи, казалось, еще хуже. Куда все подевались? Наверное, Линкс в шахте — пожар его вряд ли испугал. Я надеялась, что огонь пройдет, не потревожив ее недра и в худшем случае уничтожив лишь оборудование.
Я зашла в дом и поднялась наверх. Выглянув из окна, заметила вдали темные клубы дыма. Вновь спустилась вниз, и когда проходила мимо двери Джессики, она позвала меня. Джессика лежала на кровати, и на голове у нее был холодный компресс.
— Этот отвратительный запах! — сказала она. — У меня от него головная боль. Он напоминает о том, что случилось однажды в Розелле. Мы оказались в кольце огня. Это было до того, как появился он. Дядя был в ужасе. Он думал, что мы все потеряем. Мейбелла хотела убежать, но дядя не пустил ее. Он сказал: «Лучше останемся здесь. Мы можем оказаться в еще более опасном месте. Никогда не знаешь, где вспыхнет пожар».
Я не хотела слушать ее и ушла. Проходя мимо комнаты Линкса, я знала, что его там нет. Я опять почувствовала огромное желание выйти из дома, ускакать как можно дальше от этого дыма, затянувшего горизонт.
Я отправилась в конюшню и оседлала Королеву Анну. Она, похоже, нервничала. Я заговорила с ней, пытаясь успокоить.
Но, проехав около мили, я все еще ощущала невыносимый запах. Остановившись, посмотрела назад. Дым стал гуще. Я не могла понять, почему. Кажется, я сделала глупость, покинув дом.
— Нора! — раздался внезапно голос Стирлинга. Поднеся ко рту сложенные трубочкой руки, я закричала:
— Стирлинг, я здесь!
Бледный от гнева, он галопом подскакал ко мне.
— Нора, ты с ума сошла! — закричал он.
— Что ты имеешь в виду? — резко спросила я.
— Боже мой, пожар мог настичь тебя. Разве ты не видишь, что происходит? Разве ты так ничему и не научилась?
— Я знаю, что где-то горит.
— Где-то горит! На мили вокруг все охвачено пламенем. А ты беспечно, отправляешься на прогулку.
Едем!
Он повернул лошадь, и я покорно последовала за ним.
— Ты просто обезумела, — бросил он через плечо.
— Я бежала от огня. Разве это безумие?
— А как ты узнаешь, где начнется новый пожар? Через несколько секунд можно оказаться в огненном кольце.
— Мне следовало помнить ваши предостережения… Ну, хорошо, теперь я понимаю.
— Ты ничего не понимаешь! Ты поймешь только тогда, когда твоя жизнь подвергнется опасности. Если бы не видели, как ты выходила из конюшни, я бы не знал, где тебя искать.
— За мной, что, всегда нужно следить? — сказала я с раздражением. — Ну же, Стирлинг, перестань ворчать! Я поехала кататься. И все. Обещаю больше этого не делать.
Его губы были сурово сжаты, он был сейчас поразительно похож на отца. Несколько миль мы проехали молча, потом я сказала:
— Стирлинг, я не знала, что ты можешь так сердиться. Я же учусь. Должна признаться, единственное, чего я не люблю…
Я умолкла, потому что поняла: он не слушает. Я закашлялась. Куда бы мы ни повернулись, везде были клубы дыма.
Он внезапно остановил лошадь.
— Куда? — спросила я.
— Хотелось бы мне знать…
— А разве мы едем не к дому?
— Не знаю. Похоже, что путь нам перекрыт.
— Перекрыт чем?
— Огнем. Какая ты глупая!
— Как ты можешь так говорить со мной!
— Боже мой, — простонал он. — Послушай, Нора. Мы в опасности. Мы окружены огнем. Разве ты не видишь? Я просто не представляю, куда ехать. Нас везде может ждать беда.
Я думала, он преувеличивает, чтобы дать мне урок, но вдруг совсем близко от нас раздался взрыв и пламя охватило рощу эвкалиптов.
— Сюда, — сказал Стирлинг. И мы поскакали прочь от огня. Но вскоре он остановился. Мы приближались к тяжелой сизой завесе.
— Путь отрезан, — угрюмо сказал он. Я со страхом смотрела на него. Глаза и нос быстро наполнились дымом. Я была испугана, но присутствие Стирлинга успокаивало. У меня было какое-то детское чувство, что если он рядом, все обойдется.
— Интересно, — говорил он сам с собой, — успеем ли мы? Вперед! Держись поближе ко мне. Стоит попытаться.
Мы поскакали в сторону дыма, но внезапно он свернул с тропы и мы ринулись в заросли.
Я слышала, как он бормочет:
— Это шанс. Единственный. Мы воспользуемся им. Впереди был почти пересохший ручей. Стирлинг спешился, сорвал с себя сюртук и велел мне сделать то же самое. Я протянула ему свой жакет.
— Нам придется оставить лошадей, — сказал он. — Мы ничем не можем им помочь. Вполне возможно, они выберутся.
— Ой, нет, Стирлинг…
— Делай, что говорю. У нас есть только очень слабая надежда на спасение.
Он намочил нашу одежду в воде и побежал к тому месту, где над ручьем выступал серый камень, под которым виднелась небольшая щель. Стирлинг сунул мне мокрый комок, встал на колени и с невероятной энергией стал руками отбрасывать землю. Она была довольно рыхлая, и скоро образовался проход. Стирлинг знаком приказал мне лезть, туда. На этот раз я знала, что должна беспрекословно повиноваться.
К своему удивлению, я очутилась в небольшой пещере, и почти тотчас рядом со мной оказался Стирлинг. Он закрыл щель мокрой одеждой. Было совсем темно.
— Нора, — его голос хрипел от напряжения.
— Я здесь, Стирлинг.
Он на ощупь нашел меня и прижал к себе.