Мертвецы еще долго бродили кругами, бормоча в тумане. Нойда устало закрыл глаза, приказав себе не слышать докучливых гостей. Долина Отчаяния вновь погрузилась в тишину, нарушаемую лишь посвистом ветра.
– Братец… – шелестящий женский голос заставил нойду открыть глаза.
Перед костром стояла невысокая молодая женщина в платке и белой погребальной рубахе без вышивок. Лицо и руки ее покрывали ужасные язвы.
– Где мой муж, братец? – простонала она. – Что ты сотворил с моим мужем?
Нойда резко повернулся, в светлых глазах вспыхнул гнев.
– Опять ты? – воскликнул он. – Неужто и смерть не прекратила твоего безумия, Хилья? Лучше спроси, что Вархо сделал с тобой. И с собою самим! Он платил за ложное бессмертие твоей живой жизнью…
– Я любила его… – заломила руки умершая. – Ради него я была готова на все! Верни мне мужа!
– Ты покрывала злодеяния упыря. Ты знала, в кого превратился Вархо, и молчала, пока он убивал твоих же родичей. Я спас его…
– Спас? Ты убил его, братец! И его, и меня!
– Убил лишь тело, – утомленно проговорил нойда, не в первый раз занятый подобной беседой. – Уходи, глупая, не зли меня. Когда ж ты успокоишься?
– Я буду приходить, пока ты не вернешь мне мужа! – пригрозила женщина в погребальных одеждах.
И ушла в туман, обратившись бледной тенью среди теней.
Нойда провел рукой по лицу и тихо выругался. Из всех назойливых призраков самым надоедливым и упрямым была Хилья.
«Она точно ушла?» – послышался осторожный голос из бубна.
– Да, Вархо. Вылезай.
Изнутри бубна змеей вытекла черная тень. Подобралась к костру, обрела человеческие очертания и уселась у огня, небрежно подогнув под себя ногу.
– Это теперь называется «спас»? Защемил в расколотой березе и сжег, а душу посадил к себе в бубен?
– Именно так, – кивнул нойда.
Черная тень сверкнула отливавшей металлом улыбкой. Безымянный поморщился. Плоть упыря давно сгорела в лучах солнца – но острые железные клыки во всех мирах оставались неизменными.
– Не пойму я тебя, братец-нойда. Ну чего ты здесь сидишь? Почему из всех загробных миров ты выбрал именно тот, где болтается Хилья? От ее нытья и при жизни покоя не было…
– Вархо, знаешь что? – ответил нойда со вздохом. – Ступай-ка обратно в бубен!
Всякий раз, когда былой побратим подавал голос, нойда задумывался: а не зря ли он сделал его своим сайво? Дух-хранитель из бывшего равка все равно вышел никудышный. Вархо только и делал что жаловался. Вдобавок он откровенно ждал, когда хозяин бубна умрет, чтобы освободиться. А еще из-за него нойда едва не поссорился с Кавраем, богом шаманов. «Нельзя сажать людей в бубен, даже таких поганых!» – предупредил его бог. «Он мой побратим, я попробую», – возразил саами. И уже не раз о том пожалел.
Долгое время нойда не призывал Вархо, да и вообще старался не вспоминать, что такой дух у него есть. Но в последнее время он не то чтобы полюбил разговаривать с ним. Мало радости в разговорах с упырем. Просто у нойды не осталось иных собеседников. А Вархо слушал очень, очень внимательно. И отвечал зло, но порой дельно.
– Я снова видел ее, – помолчав, сказал нойда. – Сирри, мою невесту.
Черная тень повертела головой.
– Здесь? Так вот почему ты сюда зачастил!
– Нет, – резко ответил саами. – Не здесь. Сирри я видел во сне.
– А-а, – протянул равк. – Опять в тумане?
– Да.
– Опять не смог прикоснуться?
Нойда кивнул.
– Я все время вижу ее во сне, в одном и том же месте. Берег моря, туман, саамская вежа, и у порога Сирри стоит… Я кричу, зову ее, а голоса нет.
– А почему она сама не может позвать тебя?
– Она меня не видит, – мрачно сказал нойда. – Она слепая. Почему?
– Гм, – задумался равк. – Ты рассказывал, что морская нечисть вырвала у нее глаза…
– Я убил эту нечисть, – отрезал нойда. – А Сирри все равно осталась слепой. И по-прежнему не слышит меня…
Саами тяжело вздохнул.
– Я так устал пытаться, – признался он. – Порой просыпаюсь ночью и чувствую рядом тепло ее тела. Ее руки, обнимающие меня…
– Знаешь, что я тебе скажу? Тебе нужна земная жена, помимо небесной. И дети!
– Чтобы ты их сожрал? Не дождешься.
Равк расплылся в улыбке, сверкнув железными клыками.
– Дружище, я же твой дух-хранитель! Я тебе только добра хочу!
Нойда поморщился.
– Почему Сирри не с предками, в селении дедов, а одна, слепая, на каком-то туманном берегу? – подумал он вслух.
Вархо сделал вид, что размышляет.
– А если тебе самому пойти к предкам и поговорить с ними? – встрепенулся он. – Может, им из-за Кромки виднее? Живые родичи тебя прогнали, но мертвым-то ты ничего плохого вроде не сделал. Право, сходи к ним! Могу указать дорогу…