Ле́рон слушал внимательно, не перебивая, и начал говорить только тогда, когда она точно закончила:
– Мир не изменился. И твое отношение к нему, как его к тебе тоже. Просто на тебя обрушились новые ощущения, чувства, которых ты раньше не испытывала или испытывала лишь в минимальных дозах. А тут столько всего сразу и в огромных масштабах. Тебя сбило словно волной, которую ты не ожидала, поэтому кажется, что ты не оправишься. Но это не так. Волна ушла, а мир все тот же. Тебе просто нужно время, чтобы отойти от потрясения. Дай себе возможность прийти в себя без спешки, не будь такой требовательной к себе.
– Охх, я пытаюсь… Но это так тяжело…
– Ничего страшного. Не всегда все получается легко. Прими все эти чувства, не ограждай себя от них. Даже боль иногда бывает приятной. Зато ты чувствуешь себя живой благодаря этим эмоциям.
– Слишком пафосно звучит, как цитатки в контакте, – хмыкнула Алиса. – Но я поняла. Я попробую расслабиться и стать рыбкой, которая просто плывет по течению… Какое-то время.
– Конечно. Тебе это быстро надоест, и ты возьмешь себя в руки, уже вынуждено. Это произойдет само собой.
– Ну, раз ты в этом так уверен, – Алиса широко улыбнулась. – Давай вернемся к моему списку вопросов.
– Конечно. Но все-таки отвечу на твой вопрос по поводу нашего статуса. Я думаю, нам не стоит еще больше развивать наши чувства, иначе расставание будет болезненней. И не только для тебя. Мне тоже не просто. Вчера я позволил себе немного этого, но нам лучше стараться держать некоторую дистанцию. Сохраняя ее, мы сможем общаться, как прежде, пока я не уехал. Но если тебе станет совсем невыносимо от этого, мы можем прекратить его. А если ты переживаешь за сестру, ты можешь ее не переубеждать. Если ей хочется думать, что мы вместе как пара, пусть так думает. Мы не сможем ее переубедить. Она слишком сильно верит в то, что любовь может сокрушить любые чары. Не будем рушить и ее мир тоже. По крайней мере пока. А потом она смирится.
Алиса улыбнулась, подумав о Лизе. Вот уж она не ожидала, что сестра на самом деле в своей вере превзойдет ее. Хотя еще полгода назад Лиса сама верила в то, что если люди любят друг друга, то ничего не может помешать им быть вместе. И уж точно не могла себе представить, что полюбить друг друга могут такие противоположности, и связывать их могут лишь эти взаимные чувства, которых совершенно недостаточно для счастливой и долгой совместной жизни.
– Что нас вообще могло притянуть друг к другу? – задумчиво произнесла Алиса, осознав всю иронию их положения.
– Может быть, в каких-то прошлых жизнях мы были вместе. Кто знает. Веришь в кармическую связь?
– Не знаю, когда как. У меня однажды тоже была об этом мысль. Иногда и правда смотришь на некоторые пары и иного объяснения просто не находишь. Но если это касается меня, мне кажется, будто это полный бред. Хотя кто на самом деле знает. Ведь существует любовь с первого взгляда. А как это еще объяснить, если не кармической связью. Только вот… У нас же было не так.
– Разве?
– А разве так? – Алиса с осуждением посмотрела на Ле́рона. Ей показалось, будто он иронизирует над ней.
– Если вспомнить нашу первую встречу, можешь ли ты твердо сказать, что ничего не почувствовала в тот момент? Не любовь, конечно. Но что-то необъяснимое явно было.
– Ну, наверное, – Алиса задумалась. – Только непонятно что. Я даже слов не смогу подобрать сейчас, чтобы объяснить, что я почувствовала тогда.
– Не можешь, как и я. Но что-то было. Полагаю, это и есть то самое чувство, когда встречаешь кого-то особенного. Для себя. Ведь сотни тысяч людей до этого были для тебя не существенны. И мы для всех остальных тоже как все эти сотни безликих людей. Но стали кем-то значимым друг для друга сразу, как только увидели. Хоть и не признавали этого. Но сейчас нам уже незачем это скрывать.
– Наверное, ты прав… То есть, у тебя это тоже впервые?
– Получается, да.
– Слушай, ты постоянно говоришь о том, что тебе не нужны близкие, и что так было чуть ли не с детства. А отношения у тебя были когда-нибудь? В человеческой жизни или уже в вампирской?
– Уверен, ты и сама уже знаешь ответ. Не было у меня никогда понимания, зачем мне это нужно. И не встречался ни разу человек, который хотя бы заставил меня задуматься об этом. Тем более захотеть. Я могу понять, зачем это нужно другим, но не мне.
– Неужели прям совсем нет? Даже в виде эксперимента не пробовал?
– То, что у меня было, нельзя было назвать отношениями. А пробовать ради эксперимента… Я все-таки не такая сволочь, чтобы давать кому-то надежду. Так что тоже нет.
– А вот… Хотя… Ладно, не важно. Думаю, я поняла, – Алиса широко улыбнулась и махнула рукой. Ле́рон выгнул бровь, но не стал уточнять, что она хотела спросить. Вместо этого он снова как ни в чем не бывало взглянул на список:
– Ну что ж, пойдем дальше. Солнца мы не боимся, никакой защиты от него не носим. И чеснока тоже, кстати. Ну и крестов. В целом, чтобы сразу отмести все подобные вопросы, мы остаемся похожи на людей, у нас все те же процессы в организме. Просто другая кровь, за счет которой у нас лучше зрение, слух, скорость, ум. Ну и магические способности. Но мы так же стареем, умираем. И убить нас не так уж и сложно, на самом деле.
– Не сложно? А как же твоя рана?
– У нас быстрая регенерация из-за особой крови, но если задеть сердце, то смерть может наступить быстрее, чем клетки восстановятся.
– А сердце легко задеть?
– Конечно. И чем угодно. Хоть пулей, хоть кинжалом. Смерть может наступить мгновенно, как и у людей.
– Ого… и вы ничем не можете защититься?
– Кое-чем можем. Но убить нас все равно довольно легко.
– Значит, вампиры не бессмертны, на самом деле.
– Скажу тебе больше: вампиры появились не так уж давно. Самому древнему на сегодняшний день от силы 600-700 лет.
– А как вы появились?
– Опытным путем. Издревле многие люди постоянно занимались поиском способа продлить себе жизнь, проводилось множество экспериментов. Одному человеку в районе четырнадцатого века удалось найти наиболее близкий способ. Он нашел книгу, в которой были секреты некромантии. По этой книге он сделал много неудачных экспериментов, пытаясь воскресить умерших. А один эксперимент оказался удачным. В итоге он создал первых вампиров. Только они были далеки от того, кем мы являемся сейчас. Тело жило, но сознания у них не было. Лишь привычные рефлексы, инстинкты. Но они оказались полезны Ватикану, над которым в то время нависла серьезная угроза со стороны османской империи. Узнав об экспериментах над мертвыми и их неуязвимости, их решено было использовать против турок в боях. Турки были разбиты, потому что они ничего не могли сделать с уже мертвыми, по сути, телами. А кто остался, в страхе бежали, наблюдая эту жуткую картину с мертвецами. Однако после победы немертвые, как их стали называть, стали вызвать большие проблемы – чтобы поддерживать свое существование, немертвым необходима была живая кровь, потому что именно в ней содержалась жизненная энергия. Но эти бесчисленные мертвецы были ненасытны. Окончательно уничтожить немертвых мог только огонь, поэтому была создана некая организация, которую называли Орденом Дракона. Им дали технологию, похожую на современные огнеметы. Отсюда и название. Их рыцари занимались уничтожением немертвых. С течением времени все забыли про этих немертвых, а Орден продолжал существовать, на всякий случай. Титул же «Дракона» передавался от отца к сыну. Отсюда, кстати, и произошел Дракула. Это же и есть титул Ордена Драконов, потому что «дракула» в переводе означает «дракон». А еще точнее, «Сын дракона». Влад Цепеш получил этот титул от своего отца, который как раз и состоял в этом Ордене. Создатель же немертвых после освобождения от османского гнета продолжал делать попытки найти другой способ продлить жизнь человека, но, к сожалению, сам он не успел, умер. Его дело продолжили дети. И уже успешно, потому что стали экспериментировать не с мертвой плотью, а живой.