Наталия Борисовна Касторф
Тень секретарши
Махнув лиловым маникюром, Алсу пошла гулять через окно. Этаж был пятый. Пошла гулять, а ты сиди и нервничай. Знать бы её настоящее имя. Документы проверять не стал, думал, скоро новую наймёт. Махнула пятернёй с облезлыми ногтями и сиганула вниз…
Пал Василич потрогал сердце. Буквально пять минут назад лежали на диване. Она курила, а он бухтел ей о вреде курения. Не надо было сильно поучать.
Переусердствовал. Потом мобильник не по делу зазвонил.
– Алло! Нет… Не закончил… Нет… Не могу… Да, совещание! Буду попозже…
Алсу съязвила.
– "Ещё не кончил"! О-хо-хо-о-о!..
Он толкнул её ногой, а не надо было.
– Чего ей снова надо?
– Как это "чего"? Жена… как-никак…
Может, это её обидело? Прям взбесилась. Рухнула с пятого этажа…
Пал Василич был не в курсе, что Алсу – суперзвезда проекта "Летающие секретарши", и что менты этот проект окрестили как "висяк". Уже два месяца, как окрестили…
К окну бы подойти, да боязно. Подошёл-таки, глянул вниз. Вокруг блестящей красной лужи брызги и полно арбузной мякоти. А ведь арбузам пока не сезон – июнь-месяц.
Буквально недавно лежали рядом, а теперь вон оно что – мозги на асфальте. И у подъезда полно свидетелей. Ч-ч-ч-ёрррт!!!
"Пошла гулять через окно". Следователь будет рад…
Звонки в прихожей сперва заголосили, потом утихли. Потом кто-то спокойно вышиб дверь.
Следователь дал сигнал понятым молчать.
– Кто вы, товарищ?
– Я?!
– Вы, вы!
– Я – гость! К подруге в гости пришёл… Ну, и…
– Однако придётся пройти в отделение!
Жена занюханного мужа встрепенулась.
– И нам?!
Понятым идти в участок было в лом, и следователь проявил гуманность.
– Ладно, вы – пока домой…
– Если что, мы его запомнили!
– Садюгу этого!
Муж и жена в прозрачном пеньюаре (с оборочками, поверх треников!) вышли.
Милиционера тоже отпустили. В прихожей два раза хлопнула дверь…
Следователь и в отсутствие свидетелей жалости не проявил.
– Ну, так как? В отделение пойдём или…
– "Или"!.. Конечно же, "или"!.. Я солиднее, чем кажется на первый взгляд!
– Да ну?! Подпольный мильйонэр?! Гражданин Корейко?!
– Могу не только денежную помощь оказать… родной милиции… Сауну могу устроить, шашлычки…
– Этого добра – навалом!
– Вроде той, что сейчас из окна сиганула?
– Нет… Это мой секретарь…
– И давно она… голяком секретарствует?
– Почти м-м-месяц…
– Тогда понятно.
– Что вам понятно?!
– Месяц – срок большой. Могла и надоесть… С пузом была твоя секретарша?! Она хоть совершеннолетняя?
– Н-н-не зззнаю…
– Ладно, пошли вниз! Посмотрим вместе, что да как… Одевайся!
Пал Василич торопливо облачился.
У "неотложки" мельтешили белые халаты, а в салоне мрачно возлежала бездыханная Алсу, прикрытая чем-то белым. Вернее, красно-белым. Над ней склонился массивный медбрат. Лицо его посуровело.
– По-моему, кранты…
Пал Василич схватился за сердце.
– Как?!!!
– В морг покатим… Вскрытие делать… Уберите этого… героя!
Следователь дёрнул Василича за рукав. Тот, не совсем понятно за каким рожном, стал сопротивляться.
– Не трогайте! Сам пойду!..
Следователь стушевался.
– Тише ты! Дай быстренько сообразить, что с тобой делать… Люди же кругом…
Упырь-садюга отпустил Василича, но со многими условиями. Условия были нешуточные.
Типа "надо с начальством делиться"…
Пал Василич пожалел, что согласился на то убогое свидание в хрущёвке. До гнилой хрущёвки они у него дома кувыркались. На шёлковых простынках. В смысле, не дома, а в недавно купленном особнячке. Особняк для того и покупался. В тайне от Клёпы.
Ну и имена у этих дур! Одна себя Клеопатрой зовёт, хотя по паспорту Клава. А эта, видишь ли, Алсу!
Лежали они в шикарном интиме, как вдруг раздался вой сирены и крики в мегафон.
– Тревога! Район заражен ртутью! Всем уходить!
Пал Василич проявил халатность. Надо было самому сообразить, куда бежать. Когда это путаны им командовали? Сообразил-то он уже потом, а перед лицом тревоги смалодушничал, согласился на задрипанную голубятню…
Эх, не надо было соглашаться! А куда? На квартиру городскую в этой ситуации никак нельзя – там Клёпа.
Кстати, насчёт Клёпы Пал Василич был не в курсе…
Клёпа, она же Клава по документам, лежала в их супружеской постели не одна, а с типчиком. Кабы Пал-Василич мог проинтуичить, то и не угрызался бы.
Типчик был по паспорту Вадим и, к тому же, неплохой любовник. К тому же, суперразговорчивый.
– Ой, я забыл тебя спросить о самом главном!
Клёпочка поверила, что о самом главном, и повеселела.
– Спрашивай!
– Твои родители на даче?
Ну и вопросик. А с виду, вроде, не дебилл.
– Совсем отмороженый, что ли?
– Нет, ну, я думал… Большая девочка, прежде чем пригласить мальчика в гости, обязательно сплавит родителей куда-нибудь подальше… Как можно дальше!
Клёпа закурила.
– Мои родители в Челябинске…
– Ладно, не комплексуй! Я сам не очень коренной. Из Липецка. И родители мои там.
– А здесь у тебя кто?
– А здесь у меня дед. Крутой мужик! Большой начальник! Я при нём – вроде шестёрки…
– Да ну?
– Шестерю с утра до вечера. С перерывом на ночь…
– Так, значит, ты – шестёрка! Понятненько…
– А ты, значит, одна живёшь? Ур-р-а!!!
– Рано радуешься…
– А что, сейчас кто-то может прийти? Нарушить нашу идиллию?!
– Не нашу, а твою! Я лично буду рада, если он припрётся…
– Кто "он", если не секрет?
– "Кто-кто"… Скотина-муж… Пусть хоть немного поревнует… Думает, только ему можно… Если муж заявится – быстренько в шкаф!
– Ну, не-е-ет… Это неоригинально… Уж лучше я в окно!
Вадим подскочил к окну, но на подоконник не полез. Он ведь не Алсу. – Ё-ё-ё-ё… Это какой же у нас этажик… сегодня… А?
– Сегодня – пятнадцатый! – Ё-ё-ё!!!
Вадим поднял глаза и глянул в небо. Ему в лицо хохотнула Луна.
Клёпа тоже хохотнула. Она была по жизни истеричка.
Кстати, знакомиться он с ней не собирался. В тот вечер он к другой подруге ехал.
Уютный вечер и салат из крабов были обеспечены. Как вдруг…
Впереди обозначилась пробка. Вадим притормозил, но не совсем удачно. Его "пежо" врезался в бампер ярко-красной "шкоды". Оттуда-то и выскочила Клёпа – как кукушка из дедовых часов. Не только выскочила, но и, громко так, закуковала.
– Идиот! Времени много лишнего, да?! Давно с гаишниками не общался?!
Вадим на оскорбления не обращал внимания. Его достала Клёпочкина красота.
Говорить он не мог, мог только блеять.
– И-и-извините…
Клёпа явно ждала не этого.
– Сщас ка-а-ак врежу…
На самом деле она не замахнулась, а стала как-то странно улыбаться. Вадим ей тоже глянулся…
Потом они мирились в ресторане. Хохотали так, будто были смертельно пьяны.
Оркестр тоже хохотал, будто был смертельно рад за них. Клёпа сделала попытку перехохотать оркестр, но не получилось. Тогда она сама на танец напросилась.
Танец примирил их окончательно. Они, в итоге, даже познакомились.