– Мы, вообще-то, оба с Урала… Из одного города приехали… Пока бедными были, Павлик вёл себя нормально… По крайней мере, буйства я за ним не замечала… А как большие денежки пошли, так сразу озверел…
– В каком смысле?
– На глазах переменился… Изменять стал направо и налево… Я теперь у него вроде мебели…
– Через это все проходят, Клёпочка!.. Слушай, а кто тебе такое имя сочинил?
– Клеопатрой я сама себя переименовала – хотелось соответствовать статусу мужа…
– Ха! Какое имечко шалопутное, так и жизнь сложилась… От имени многое зависит!
Клёпа была как втумане – слушала мало, в основном говорила.
– Раньше клялся: "Мусенька, я тебе никогда не изменю…" Мамой клялся…
– Клёпа, ты меня, конечно, извини, но кто у нас "Мусенька"?
– Он меня в самом начале так звал…
– А, понятно! Продолжай!
– Потом, через пару лет, стал говорить уже другое: "Если когда-нибудь изменю, то только с Шерон Стоун… или, в крайнем случае, с Ким Бэсинджер…" – А потом?
– А потом, ещё через год, гляжу из окна – а он в наш подъезд молодую коровищу прёт… вот такенную!
Клёпа развела руки в стороны, как удачливый охотник с картины про привал в лесу…
Вадим растрогался.
– Коровища, говоришь, была молодая?
Вадиму не терпелось проявить смекалку и, может быть, дать совет.
– Да-а-а… на вид лет двадцать…
– А ему сколько лет?
– Ну, сорок пять.
– Ха! Медицинскую энциклопедию читать надо почаще!
– И что там?
– Там написано, что мужики в возрасте предпочитают молоденьких… Ты в свои тридцать два для него – старуха!
– И что мне теперь делать?
– Дальше энциклопедию читать! Там, буквально рядом, в том же абзаце, написано, что молодые люди вроде меня… предпочитают женщин постарше…
– Типа меня?
– И даже ещё старше!
– Тогда ладно… Между прочим, пока ты спал, звонили из больницы скорой помощи…
Павлик там! С сердечным приступом!
– Ха! Малолетки доконали! Энциклопедийный случай!
– Ты будешь слушать или нет?!
– Вечером дослушаю. Созвонимся!
Клёпа ещё что-то трещала (она иначе не могла!), но Вадим уже стремглав мчался шестерить. Домой, в дедову спальню…
Вадим бросился к окну, раздвинул шторы. Грянуло солнце.
В углу спальни обозначилась инвалидная коляска. Вадим подкатил коляску к кровати, погрузил на неё крутоватого деда и повёз на кухню.
– Дед, мне вчера никто не звонил?
– Кажись, нет…
– А позавчера?
– Позавчера… Погоди! Вспомнил! Тебе звонил какой-то Вася… Или Саша… Или Петя…
– Ха! И что передал?
– Он сказал, чтобы ты срочно перезвонил ему… на могилку!..
Выйдя из квартиры "на парадную", бросив мусорный пакет в мусоропровод, Вадим нажал звонок Веры Петровны, самой главной Ленкиной соперницы. Та мигом открыла ему.
– Вера Петровна, смену сдал!
Вадим вручил соседке ключи от деда и несколько купюр. Лицо Веры Петровны расплылось.
– Смену принял! Ты сегодня поздно?
– Не знаю! На работе – полный крах! Опять, наверное, придётся на столах ночевать!
Рядом с компьютерами!
Вадим пошёл к лифту.
– Смотри, не свались!
– Откуда?
– Со стола! В больницу с гипсом загремишь – мне потом месяц маяться!
– Так всё же будет оплачено!
– Ой, нет! Неделя с твоим дедом – мой предел! Дальше мне положен перерыв!
Лифт за Вадимом закрылся, а Вера Петровна направилась к суженому – посуду мыть.
Тот уже ждал её, делая "гы-гы-гы"…
– Гы-гы-гы… Вер…
– Что, родимый?
– Выходи за меня замуж…
– Ага, щас… Перед кладбищем…
– А ты будешь мне звонить?
– Куда?
– Ну, на могилку…
– Свят, свят, свят!
Той самой ночью, когда Клёпа с Вадимом, а Пал Василич с секретаршей, ныне покойной, развлекались в разных концах города, в самом центре огромного мегаполиса, в шикарной восьмикомнатной коммуналке трепетала ещё одна влюблённая душа – душа секретарши Ленки. Ленка была секретаршей другого начальника и по подоконникам не шастала. У неё было другое кредо – приворот.
То был уже не первый визит к гадалке. Гадалок она меняла каждый день, и за это карты ей мстили – каждый день говорили разное.
Гадалка, взяв несколько карт, детально их изучила. Затем с чувством швырнула на кучу.
– Э-э-эххх!!! Ничего у тебя с ним не получится!
– Так-таки ничего?!
– Хотела бы соврать, да не умею!
– Ну, может быть, всё-таки…
Гадалка нервничала. Если эта малолетка будет долго приставать, она ей мильйонэра нагадает. Чтоб отвалилась поскорей.
– Слушай, а ведь он бедный! Я лично тут денег не вижу!
– У него дед крутой! Фирмач! Погадайте мне на деда!
– А приворот-то делать?
– Ага! Я со старичками разговаривать умею! Они у меня вот где будут! Оба!
Ленка сжала кулачок и протрясла им в воздухе…
Ленка не знала, что у неё буквально за одну ночь две новые соперницы – Клёпа и Вера Петровна. Она радостно прыгнула в "Мерседес" и прямо от гадалки поехала прямо на работу. Ей надо было подсуетиться с марафетом. Нельзя быть некрасивой, особенно сейчас, когда гадалка приворожила ей крутого деда. Если старого приворожить – "шестёрка" сама собой приложится. Если, конечно, не хочет без денег остаться. Она будет хорошей мачехой, а он – послушным пасынком. Или внучатым племянником – разницы нет…
Будущая мачеха не постеснялась подойти к Вадиму с чашкой чая. Чашка была в одной руке, а второй она то погружала пакетик, то вынимала. Как в рекламе "Липтон".
– Чай "Липтон"… Мммм…
Она поставила чашку рядом с Вадимом. Рядом с ней положила стандартный пакетик сахара, а под пакетиком лежал презерватив. Китайский.
Безвкусица, конечно, но откуда же ей ей знать, с кем он провёл ночь, и какие были там презервативы. Сказка!
– После чая – за мной! По-шустрому!- залепетала мачеха. – Нашла одно местечко!
– Отстань!
– Это не там, где вчера – не в подвале, не с электриками. Сегодня полный интим обеспечен!
Она достала из кармана ключики.
– Айда в библиотеку! Там сейчас никого нет… Галочка раньше ушла, а я у неё на ходу ключ вырвала! В последнюю секунду, между прочим!
– В библиотеке я ещё не пробовал…
Вадим решился на прощальное мероприятие – самое последнее. Так он решил.
В мероприятии было всё цивильно – кроме текста.
– Вадик, давай поженимся, а? Что тебе мешает?
– Ты же знаешь, почему я не могу!
– Дед не разрешает?
– Он у меня строгий! Уууххх!!!
– Хи!..
Конец рабочего дня наступил, когда стрелки на часах встали строго вертикально – в шесть ноль-ноль. Псевдо-мачеха опять засуетилась.
– Ты домой?
– Угу…
– Врёшь!
– Угу…
Вадим торпедой вылетел из кабинета. Он всегда носился торпедой. А иначе как всё успеть!
А Пал Василич в этот день никуда уже не торопился. Если и вёл себя как торпеда, то как торпеда военно-складская – ещё не списанная, но уже некондиционная.
Кроме него в палате было ещё три сердечника. В основном водители неотложек, поражённые видом убегающих покойниц. Если бы не они, Пал Василич в другое отделение бы загремел, а так они всё подтвердили: везли покойницу с половиной черепа, а она вдруг…