И капитан вздыхал, читал, думать было некогда, и время шло.
Закончив чтение, капитан закрыл часослов, знаком велел всем выходить и так же знаком велел Меркулову остаться и прибрать. Меркулов остался, а все остальные вышли и остановились. Капитан дал денег, и они, построившись, пошли. Когда они отошли подальше, капитан повернулся к Шалаурову и спросил:
– Так, говоришь, ковчеги? А Черепухин что сказал?
– А ничего, он говорит, управишься.
– А господин адъюнкт?
– А господин адъюнкт, я думаю, совсем ничего не понимает. Ему везде Санкт-Петербург. Сел на извозчика, сказал куда ехать, и тот довезёт. И так ему и дупель-шлюпки. Не буду я с ним ничего подписывать! И ни казармы строить, ни маяк – ничего! Потому что тут только начни, потом не отобьёшься, и будешь один во всём виноват. А зачем мне это? Мне и на воле хорошо.
Капитан сердито хмыкнул и сказал:
– Ладно. Пошли, поговорим с адъюнктом.
Пошли напрямик, по насту. Наст хорошо держал. Шалауров сзади говорил:
– Я после всю ночь не спал, считал. Это же явный недосмотр, а то и совсем воровство. Воруют наверху, а ответ нам держать!
Они подошли к съезжей и, не стучась, вошли. Адъюнкт сидел за столом, среди бумаг, что-то пописывал, почёркивал. При виде капитана сделал вид, будто встаёт. Капитан махнул рукой, чтобы сидел, а сам стоя начал:
– Заминка у нас получается, Григорий Матвеевич. Засомневался наш купец. Говорит, не осилить ему дупель-шлюпки. Так, Никита?
Шалауров согласно кивнул и, не сдержавшись, прибавил:
– Им и паруса подай, и такелаж новоманерный, и якоря. Сколько одного железа надо! А где его взять? А кто будет всё это ковать? У нас один кузнец на всю крепость, и тот кривой. А не справимся, тогда что будет?
– Почему не справимся? – спросил адъюнкт. – Чертежи у нас есть, я их вам вчера показывал. Да и дело это не такое уже и хитрое, я в Тобольске видел, как их собирают.
– Ха! – громко сказал Шалауров. – И мы бы тоже собрали. Вот только где канаты брать, а якоря, а блоки такелажные, а якорная цепь в двести аршин?!
– И всё это тоже есть, – сказал адъюнкт. – Мне в Якутске было сказано, что вам уже выдавали один корабельный прибор, это ещё когда Шестаков собирался идти искать Копаеву землю. А потом он передумал, потом ездил к нам в Санкт-Петербург, а потом сюда вернулся, и его убили.
– Не совсем сюда, – поправил капитан, – а это было за Анадырском, на Эгачи-реке.
– Может, и так, – не стал спорить адъюнкт, – а корабельный прибор сюда был доставлен по его прошению, и так здесь где-то и лежит, у них в канцелярии мне так сказали. И Черепухин говорит, что есть у нас этот прибор. А если есть, то можно строить дупель-шлюпку, даже две. Вот так! Государыня всё знает, где у кого что припрятано! Или не так я говорю?
И он посмотрел на Шалаурова. Шалауров настороженно молчал.
– Где Черепухин? – строго спросил капитан. – Позвать сюда Черепухина! Орлов, чего стоишь?!
Орлов сразу вышел в дверь. В съезжей стало совсем тихо.
Пока Орлов ходил, капитан присел к столу и начал было рассматривать чертежи дупель-шлюпки, но вскоре это ему наскучило, да и непонятно было многое, и он стал разглядывать то, что было на столе навалено из нового. А это был целый рядок камней, все разноцветные, и одни гладкие, другие угловатые, а были и такие, что искрились. Капитан взял один из таких искрящихся камней, то есть минералов, повертел в руках и спросил, что это такое.
– Сернистый колчедан, – строго ответствовал адъюнкт.
– А это что здесь сверкает? – спросил капитан. – Серебро?
– Слюда…
– А что серебро? – спросил из-за спины у капитана Шалауров. – Не нашли ещё?
Адъюнкт ничего не ответил.
– И не найдёте, – сказал Шалауров. – Потому что не там ищите. А Шестаков знал где искать!
– Где? – спросил капитан.
– На Копаевом острове, – ответил Шалауров и посмотрел на адъюнкта.
Тот молча разглядывал кончик пера.
– Вот! – радостно воскликнул Шалауров. – Видишь? И господин адъюнкт со мной согласен.
Адъюнкт удивлённо поднял брови.
– А что, разве не так, ваше сиятельство? – дерзко продолжил Шалауров. – А что у вас тут за чертёж вчера валялся?
– Не валялся, а лежал, – сказал адъюнкт. – И не чертёж, а выдумка. На ней много всякого ненужного начертано, но есть и разумные мысли.
– А ну покажи! – воскликнул Шалауров.
Адъюнкт поискал по столу, нашёл ту вчерашнюю карту, развернул и подал её Шалаурову. Шалауров стал её рассматривать и шёпотом читать то, что на ней написано. Потом сказал: