Взгляд принца всплеснулся мгновенным пониманием и обидой, а потом сделался колюче–острым.
— Тебя королева прислала? — чужим голосом спросил он. — Я же просил ее!
— Рекомендую вернуться к прежнему тону, ваше высочество. — Девица ответила принцу таким же взглядом. — Я не то, что вы сейчас подумали. А ее величество никогда не стала бы принуждать бесправную служанку или покупать профессионалку. Я из службы безопасности королевства.
— Что ж, спасибо им за их нежную заботу, — пробурчал принц.
— Ваше высочество, когда вы обучаетесь фехтованию, зачем вы это делаете? — быстро спросила девушка. Таким тоном, что Ильтар смешался. Это был тон наставника — решительный, требовательный, предполагающий немедленный ответ.
— Я — принц… я — рыцарь… я — защитник… — растерянно пробормотал застигнутый врасплох юноша.
— Я — такая же шпага в ваших руках, ваше высочество.
— Ты не шпага, ты — живой человек! — возмутился пришедший в себя принц. — Я…
— Вы тоже живой человек, ваше высочество. Но это ничего не меняет. Этот урок должен быть усвоен так же, как и все остальные. Это ваш долг. Как рыцаря и защитника.
— Но…
— Я сумею вам понравиться, ваше высочество…
— Не сумеешь, — отчаянно вздохнул принц. — Тебя слишком хорошо этому научили.
— Верно. А теперь мой черед научить вас. Чтобы к тому моменту, когда вам это понадобится и вы действительно полюбите кого–то…
— А ты? Разве ты ничего не значишь?
— А кто сказал, что вы мне не нравитесь? И разве я не нравлюсь вам?
Принц не ответил. Молча смотрел ей в глаза, долго смотрел. Наконец сказал:
— Я хотел… не любви, нет. Но хоть какой–то привязанности… Не для королевства. Для себя. Могу я хоть что–нибудь оставить для себя?!
— Можете, — жестко ответила девушка. — Вашу смерть. Короли умирают, когда им заблагорассудится, а не тогда, когда это выгодно государству… даже маги пока ничего не смогли с этим сделать. Смерть — это все, что у вас есть своего, ваше высочество. Все остальное принадлежит государству.
Принц в изумлении таращился на нее.
— А что до привязанности… симпатия, не больше, — мягко добавила девушка. — Было бы очень плохо, если бы вы и в самом деле привязались ко мне, ваше высочество. Боюсь, мы не можем себе этого позволить. Будет лучше, если мы постараемся стать друзьями. Союзниками. И конце концов, нам ведь и дальше вместе работать. Вполне возможно, что мы будем часто видеться, я ведь действительно сотрудник секретной службы и занимаюсь не только тем, чему намерена вас обучить.
— Значит, ничего… кроме смерти… — пробормотал принц.
— Вам действительно повезет, если вы полюбите вашу прекрасную принцессу, когда придет время и вы ее встретите, — светло и чуть печально улыбнулась девушка. — Тогда у вас появится еще что–то свое. Но даже она не будет принадлежать вам целиком. Как и вы не сможете целиком принадлежать ей. Королям часто приходится жертвовать любовью во имя долга, и только плохие короли поступают наоборот.
— Я… понимаю. Долг прежде всего.
— Мы в одной лодке, ваше высочество. У меня тоже нет ничего, кроме служения. И смерти.
— Ты все–таки понравилась мне, уважаемая наставница, — тихо промолвил принц.
— Чем же? — улыбнулась девушка.
— Правдой.
— Это то, что я надеялась услышать от своего господина.
— Начнем урок, уважаемая наставница? — решительно промолвил принц и взял ее за руку.
И служба безопасности приняла его в свои нежные объятия.
Хомяк был самый обыкновенный. Или — нет?
«Наверное, все–таки нет», — подумала королева Кериан, рассматривая подарок. Хомяк как будто слегка посверкивал — если как следует приглядеться, можно было заметить вокруг него еле видную радугу. Во всем остальном выглядел и вел он себя как самый обычный грызун — сидел и грыз морковку. Что ж, прочие восхищенные созерцатели к зверьку и вовсе не приглядывались. По правде говоря, интересовал их отнюдь не хомяк…
— Какой он хорошенький! — воскликнула одна фрейлина.
— А глазки–то какие! — подхватила другая.
— А усики! — поддержала общий восторг третья.
— А лапки! — выпалила четвертая.
— А ушки! — выдохнула пятая.
— А пузико! — умилилась шестая, хотя пузика видно не было.
— А… — запнулась седьмая, не зная, что бы еще похвалить. Экая досада — опоздала! Хомяк раньше кончился. И что же теперь делать?!
Остальные поглядели на нее с насмешкой.
— Ах, он весь–весь красивый! — нашлась наконец она. И насмешливые взгляды сменились завистливыми: мало того, что высочайшее внимание к себе привлекла, так еще и догадалась похвалить королевского хомяка всего сразу. Вот ведь зараза, из–за нее королева может подумать, что всем остальным в ее хомяке понравилось только что–то одно, а все прочее не приглянулось вовсе! Кошмар! Катастрофа! Ведь не за–ради хомяка они все тут собрались, можно подумать, они хомяков не видели! А ради того, чтоб ее величество обратила внимание на то, как они ее хомяком любуются. И чтобы какая–то мерзавка все–все испортила? Одной фразой?!