Мэридит недоуменно замерла в дверях с вазочкой. Ничуть не смущаясь стонущего Торопыжки выждала, пока закончивший работу диск скроется под шкаф и шагнула внутрь. Новая вазочка утвердилась на столе. Мэридит подошла к стене, толкнула и фальш-панель нырнула вглубь.
– Это прихожая, госпожа. Будет ли мне позволено предложить познакомить Вас с апартаментами? – на лице горничной было искреннее сочувствие замершей с отвисшей челюстью девушке. Клотар хрюкал, пытался сесть, а Меридит приглашающе повела рукой. – Прошу Вас, госпожа. – и вдруг добавила, – не огорчайтесь, Вы не первая, кого так жестоко разыграли. Механик очень любил пошутить.
Тэра молча шла за горничной вцепившись в мишку, пыталась подавить в себе "вы издеваетесь". Старалась ступать как можно тише по огромным комнатам, а Мэридит комментировала, – обратите внимание на виды из окон… мебель натурального дерева в стиле барокко Механик предпочитал делать сам… Четвертую комнату он, к сожалению, по собственному вкусу переделал под библиотеку, и мы сочли возможным не разбирать её до прихода следующего владельца… – вдруг обернулась, – может быть, она Вас смущает?
Библиотека отличалась по стилю от шикарных комнат и прихожей. Была более простой и практичной. Тэра подошла к мореному под вишню шкафу, благоговейно провела по лакированной дверце. Сквозь собственное отражение в стекле увидела толстые корешки обложек.
– Просто скажите, и завтра же комнату освободят…
Тэра положила руку на медную ручку:
– Можно?
– Что Вы госпожа, как я смею, это теперь Ваше. Вам решать…
Потянула ручку, провела рукой по тряпичной пропарафиненой серой обложке. Потянула.
– …Ох уж эти старые книги, госпожа. Жутко не практичные…
Тяжелый фолиант раскрылся стопкой исписанных сшитых салфеток. – "это книга?" – Мелкий бисерный почерк как будто экономил пожелтевший листок, торопливо огибал рисунок и убористо летел дальше…
"Сколько же этому лет?"
– Что это?
– Это дневник Механика, госпожа…
"Как странно. Никто не называет его господином"
– …Так мне убрать библиотеку?
– Нет-нет. Не надо.
Тэра торопливо захлопнула дневник и вставила его наместо. Обернулась к широким окнам, проливающим яркий свет на огромное кожаное кресло, на мореный под вишню письменный стол, заваленный бумагами под тенью зеленого абажура лампы и огромный, выше стола глобус.
"Ого!"
Меридит немного смутилась:
– Простите за беспорядок, он очень не любил инфокристаллы. Если позволите, я всё уберу.
– Нет-нет. – Тэра подошла к столу. Скользнула взглядом по исчерченным бумагам. – Не надо, прошу Вас. – Обернулась к застывшему в дверях Торопыжке, а он радостно потянул воздух:
– Как в детстве, Тэ.
"В детстве? Что происходит?"
Из-за спины Меридит вежливо поинтересовалась:
– Госпожа Лешер, когда прикажете подавать обет?
Торопыжка, поганец мелкий, расплылся в улыбке, а девушка удивленно обернулась:
– Тэра, Меридит. Называйте меня просто Тэра. И… какой ещё обед подавать?
Торопыжка подошел к окну. Оперся о широкий мраморный подоконник, не отрываясь от недоуменно обстреливающих друг друга взглядами горничной и госпожи. Кашлянул в кулак и Меридит сморгнула, смущенно пожала плечами:
– Какой прикажете.
Тэра хлопала глазами:
– Куда?
– В столовую, разумеется. – и опять Меридит снисходительно улыбнулась странной темноволосой девушке с фарфоровой кожей. На помощь пришел Торопыжка:
– Столовая, Тэ. У тебя с другой стороны прихожей собственная огромная столовая с огромным столом. С сервизом…
– С че-ем?… Эй, алё! Ты чего обзываешься.
– Так! – Клотар звонко хлопнул по теплому от солнечных лучей подоконнику. – Это твоя горничная. А это всё, – он широким жестом обвел библиотеку, – теперь твоё. Так решило начальство и ему это, уж поверь мне, ровным счетом ничего не стоило… Это же Иствик, детка!
Тэра смущенно шлёпнула себя по щеке:
– Вот за что мне всё это?
Уж за что ему, Торопыжка точно не сомневался и лихо взял дело в свои руки:
– Мэридит, хватит мух из паутины тянуть. Обед! Мы голодны как стая дортлингов.
– Тогда на второе рыба, – просияла Меридит, одарила Клотара благодарным взглядом карих глаз и неторопливой походкой скрылась в апартаментах.
Клотар облокотился об арку окна. Закинул ногу на подоконник. Шепнул:
– Подруга, смирись.
– Но я…
– Смирись и работай. Стань заменой Механика и Гемма для тебя всё что хочешь сделает, ведь музей – это уже много лет её детище. Сломанный экспонат – как сломанный палец. Временно закрытая выставка – как вывих ноги. Он для неё всё… Вот для тебя всё – это что?
Этот ответ Тэра знала точно, выпалила:
– Семья!
Клотар о чем-то задумался. Побарабанил пальцами по мрамору подоконника и вдруг решился:
– Хорошо. Вообще-то этого нельзя, но… Сделай Гемму счастливой, и я лично выбью тебе разрешение от директора Иствика на их иммиграцию сюда. Согласна?
– А ты сможешь? – Впервые в жизни девушка увидела реальный шанс. Даже не свет в конце туннеля, как на складе на Карстаке, не призрачную надежду, ради которой рвалась, сколько помнит себя. Тэра увидела серьезные серые глаза упрямо смотрящие на нее. Переспросила, – точно, сможешь?
– Даже с того света.
Он встал и подошел почти вплотную. Смущая, обдал теплым дыханием:
– Я всю эту гребанную планету поставлю на уши, если понадобится. – и протянул руку. – Мир?
Тэра осторожно пожала:
– Мир. – Закрыла глаза и глубоко вздохнула. – Это ж надо. И на что я опять подписалась? – Уши под кудрями пылали. Тэра надеялась, что щеки только просто порозовели, а Клотар грустно улыбнулся и, приглашающе махнув, пошел в столовую. Тэра плелась следом, всё ещё не веря в происходящее: в вещи, творящиеся в жизни, в реальность окружающей обстановки, реальность собственной горничной. Чёрт, да у неё теперь собственная библиотека! Панель с противоположной стороны коридора оказалась открытой, и Клотар уверенно шагнул внутрь.
"Он здесь был" – скользнуло на краю сознания.
Миновали ещё три двери и… Тэра нерешительно замерла на пороге столовой. Клотар обернулся:
– Ты что, вампир?
– А? – Тэра пыталась собраться с духом, унять сумбур последних дней в голове. И вообще, уж больно помпезно выглядело маленькое помещение для девушки из гетто: между стрельчатыми окнами ободряюще смотрели фрески, к противоположной стене прилип камин, огромный портрет носатого дядьки во весь рост и цветы. Море цветов в вазочках, вазах, вазищах. А по центру этого великолепия в косых лучах в окружении шести стульев оперся позолоченными львиными лапами о паркет белый стол. Морды львов сверкали из-под резной столешницы, принюхиваясь к рыбным ароматам.
– Вампир, говорю? Входи. Приглашаю.
Тэра очнулась. Подошла к столу:
– Это, тоже фарфор? – кивнула на расписанный сценами с животными тарелки, супницу, непонятные прикрытые крышечками узкие чашки, бокалы, сервировку. Смущенно хихикнула,- Торопыжка, это что, для осьминогов?
Стол сервирован на двоих, но вокруг двух тарелок как клавиши рояля улеглись ряды ложек, вилок, ножи. Клотар с мечтательным видом отодвинул тяжелый стул.
– Прошу.
Медвежонок опустился на стол. Тэра удивленно села, от смущения даже попыталась расправить комбинезон – вот уж точно, стул ей пододвигали впервые в жизни, – а Клотар, купаясь в теплых косых лучах, обошёл стол и приютился на противоположном конце.
Из-за плеча призраком выступила Меридит, размеренно, отточенными движениями наполнила тарелки супом и также незаметно исчезла. Как не было её. Тэра принюхалась и слюна наполнила рот – это вам точно не столовая у Бульдога. Желудок, поскуливая, напомнил о себе, а девушка всё не решалась. За что тут вообще хвататься? Что одной ложки мало? И Клотар, паразит, лыбится с той стороны. Что вообще делать с этим серебристым роялем из ложек и вилок? Вздохнула. Торопыжка поерзал под молящим взглядом и сдался:
– Делай как я. – Подцепил крайнюю ложку, принюхался. – Спрашивай, а то, как говорит Гемма, лопнешь он любопытства. – Потянул ложку с супом.
– Ты здесь был.
– Это не вопрос.
– Это факт.