Тэра обескуражено поплелась за Рафом. Выдала свой идентификационный номер удивленно сверлящему через толстую оправу секретарю и побрела в залы. Мишка недоуменно мялся в руках.
– Раф.
– Да, барышня.
– Почему третий уровень?
– А-а. Так она живет там. Под бочёк поселит, и караулить будет, чтоб я или ещё кто не увел. У Клотара хоромы там же… Учитесь…
"Эээ… Чему?… Хоромы?!…"
Сзади приятный баритон донес ритмичной скороговоркой:
– Ёу, То-ор!… За-че-ки-нил-ся тут дав-но ты, браттелло?
Тэра недоуменно обернулась на непривычно ритмичную речь. Невысокий, похожий на обезьянку мужичёк, раскачиваясь в такт собственному ритму, тряс пальцами перед лицом Клотара. Тот хлопнул обезьянку по плечу, и они вместе двинулись мимо каменного всадника по залу. Раф сморщился:
– Я вас покину, барышня? Дела, знаете ли, а Клотар, думаю, и без меня поможет устроиться.
Тэра кивнула, не отрываясь от зрелища. Было похоже, что разодетая, сверкающая стразами обезьянка урвала себе штаны с какого-то толстяка и радостно переваливалась сквозь толпу навстречу, пересыпая уши Клотара малопонятным:
– Ты однозначно чувак такой файт ласт еар прогулял. Просто куул! Твой рейтинг упал, Мракобес прихвастну-ул!
"Где я его слышала?"
– Нет, правда браттелло, ты сёня игра-аешь? – слова подпрыгивали вместе с раскачивающимся на огромной цепочке медальоном. Казалось, обезьянка своей одеждой и манерой движений бросает вызов разом всей окружающей толпе.
Клотар замер рядом:
– Знакомься.
– Йоу, Тор! Да она просто чиикса, брат, однозначно! – запрыгала обезьянка. – Респект! Уважуха! брата-ан!
Обезьянка пристукнул друга в плечо.
А вот кулак с медвежонком сжался. Тэра уставилась на чёрный ежик обезьянки:
– Торопыжка, это что?
– Йоу, подруга, я ни что, я Э-эмси! Рулю тут концерты под мой гагнстарре-еп! Йоу-у-у!
Девушку пробрал смешок, так забавно и задорно прыгала обезьянка. Какую картинную позу она приняла растопырив дергающиеся в ритм пальцы. Несуразица подняла настроение. Казалось, еще чуть-чуть и певун под собственный ритм начнет крутиться, выдавая "у.а.а – а.а.а". Обезьянка, раскачиваясь, начала растягивать слова:
– Эй подру-уга, послу-ушай, что тебе-е я скажу-у…
– Стоп-стоп, погоди, красавчик. – Торопыжка положил руку на плечо обезьянке. – Тэра, это Эмси. Он тут рулит развлечениями.
– Йоу, подру-уга, есть ниид оттяну-уться – ко мне приходи-и-и! – обезьянка ткнула себе в грудь большими пальцами. – Герла Тора – моя герла!
– Ага, щаз тебе. Торопыжка, чего он вообще лопочет? Можно хотя бы в первый день без культурного шока?
Тот извиняясь пожал плечами, а обезьянка вернулась к теме:
– Так брателло, ты седня файт ор ни файт?
"Чего-о-о?"
– А что у нас сегодня?
– Чува-ак, ты не в те-еме, так слу-ушай сюда-а. – Черная шевелюра вместе с ушами весело задергалась под внутренний ритм. – Дор-дартс мы увидим…
– Стоп-стоп. Давай без рифм, а? Излей прозу, Эмси, ты же гений, давай, дорогой.
– Нет, Тор, ты скучным стал однозна-ачно. Я ж телю тебе дор-дартс впереди.
Тэра прикрыла глаза рукой:
– Что он несет?
– Когда?
– Сегодня, чувак, сего-одня.
Девушка возвела очи-горе, даже плюшевый медвежонок попытался прикрыть морду лапой, а Торопыжка улыбнулся:
– Лапочка, хочешь скуку развеять?
– Да уж соскучишься с вами. Мне бы поселиться?
– Ай, брось. Макнёшься в культуру по самое горлышко. Измажешься, так сказать, впечатлениями. Развеемся. Давай… Мне нужен партнер в дартс. А потом поселимся, а?
– Я никогда не играла.
– Уж поверь мне, солнышко, в это вообще мало кто играл.
Тэра покосилась на Торопыжку, – в смысле?
– Доверяешь?
Она неуверенно кивнула. Ну, дартс и дартс. Чего бы дротики не покидать.
– Йоу! Подруга свихнулась! – обезьянка забавно подскочила и рванула в толпу.
– Чего?
– Не обращай внимания.
– Ага! Щаз тебе! Колись давай.
– Эй, пиплы, Тор бэкнулся, ща всех разнесет! – обезьянка, подергиваясь, слилась с толпой.
– Так на что я подписалась?
Вместо ответа Торопыжка подхватил девушку за локоток и повел к широким эскалаторам. Они нырнули в толпу, прочь из музея. Прорвались сквозь паутину рекламных голограмм и изверглись этажом ниже.
– Туда. – Торопыжка потянул в огромные стальные ворота туннеля, шумящего разодетыми в разноцветные шарфики фанатами. Эхо гудело:
– До начала дартса пятнадцать минут. Пилотам прибыть к дротикам. Повторяю…
– Тэ, бежим!
Они рванули сквозь толпу. Мимо бубнящего ритм Эмси. Мимо блеснувшего апельсиновым увядшего Солнышка. Стайки хихикающей молодежи. Воплей. Гула. Огромных окон. Экранов. Терминалов. Тормазнули у кучки возбужденно галдящих брокеров. Торопыжка чиркнул клипсой-дракончиком о сканер. Тэра подставила свой воротник под азартно скачущим взглядом коротышки. Сканер пискнул:
– Седьмой глайдер.
Запыхавшийся Торопыжка приобнял Тэру за плечи и шепнул:
– Я дома, подруга.
– А?
– Вон туда смотри, Тэ. – повел рукой в конец огромного тоннеля. На просторной площадке, как на широкой губе выстроились десять сплюснутых, словно наконечники стрел, серебристых глайдеров. Узкие крылья прижаты.
– Это дротики, Тэ.
– Шутишь?
– Идем.
Они пошли мимо толпы, галдящей за ограждением, скандирующей "Мра-ко-бес, Мра-ко-бес…". У серебристых машин на губе в порывах легкого ветерка возились разодетые в плотные костюмы пилотов пары. Проверяли, настраивали. Парень в черном комбинезоне с суровой миной как бритвой резанул взглядом по Клотару и медленно нацепил шлем с алыми разводами. Глаза, казалось, жгли красными угольками даже через темное стекло.
– Этот нас не любит… Да-да. Дротики, Тэ.
– Хочешь сказать, мы их кидать будем?
– Ещё интересней. Мы седьмые, и регистрация закрывается.
– И что? Эй алё, глайдеры зачем? Правила?
– Правила? – Торопыжка хлопнул себя по лбу. – Точно, ты ж не местная!
– Ну, спасибо, заметил.
– Слушай, – они подошли к седьмому дротику. Клотар хлопнул по холодной стали. – Один пилот. Один стрелок. Задача поразить три мишени как можно быстрей. Ты стрелок. Навести и кнопку плюх. Справишься?
– Ты опять недоговариваешь.
– Тэ, тебе правда понравится. Разве я когда-нибудь врал?
– До старта пять минут!
Толпа начала волноваться.
Комментатор взвыл: "Итак! Мы приветствует вас на шестых играх по дортлинг-дартсу в этом году. Судьи просят команды занять места-а-а…".
Пилоты полезли внутрь дротиков, а Тэра подозрительно смотрела, как Торопыжка с вальяжной ленцой скидывает пиджак. Расплескивая гулкое эхо снаружи, взбивая пыль, пронеслись угловатые судейские катера. Попискивая, закрылась кабина соседнего дротика. Торопыжка сунул пиджак в отсек пилота и выгреб оттуда шлем. Нахлобучил девушке. Щелкнул застежкой и галантно распахнул длинный боковой люк у пуза глайдера. На лице играет улыбка.
– Прошу.
Тэра вздохнула и с опаской улеглась в тесную щель.
"Ой, что-то мне это не нравится"
Щелкнули фиксирующие крепления и двинуться стало просто невозможно. С легким гулом просияла огоньками маленькая панель и люк закрылся. На мониторе шлема появился белобрысый торопыжкин ежик.
– Тэ, ты готова? Джойстик видишь?
– Да. А по чему стрелять?
– По дортлингам.
Машина заурчала, как объевшийся сметаны кот.
– Кому?
Сердце стукнуло сильней.
– Птички такие не маленькие. Их жуть как много. Приходится поддерживать безопасную популяцию в районе Крепости.
– Из этого сделали шоу? Я не хочу стрелять в птиц!
Дротик вздрогнул, завывая, оторвался от постамента и Тэра пискнула. Дна нет! Только плотные крепления удерживают под брюхом стальной машины. Душа ушла в пятки.
– Я… Ааа!… Не буду в птиц стреля-я-ять!
Тэра вцепилась в единственное, во что могла уцепиться под полированным брюхом машины – в джойстик.