- И убить его должен сам Волдеморт. Это самое важное, – безапелляционно заявил Дамблдор.
На лице зельевара не проступило ни единой эмоции, в душе звенящая тишина.
- Все эти годы, – бесцветным голосом проговорил Северус, глядя в пустоту, – я думал, мы оберегаем его. Я оберегал его ради Лили. – Вдруг лицо мужчины исказила гримаса болезненной ярости. – А вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?!
Дамблдор печально улыбнулся, Снейп смотрел на старика с ужасом.
- Вас это так шокирует, Северус? Сколько людей погибло на ваших глазах?
- В последнее время только те, кого я не смог спасти! – зло выпалил мужчина и продолжил, – Все эти годы я шпионил для вас, врал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас, а вы меня использовали! Вы не собирались спасать ее сына, вы растили мальчика, как свинью на убой!
Такого масштабного предательства от этого человека зельевар откровенно не ожидал. Он много лет мирился и закрывал глаза на порой крайне жестокие поступки и задания старика, оправдывая их борьбой за пресловутое» общее благо».
- Это прямо-таки трогательно, Северус, – серьезно проговорил директор, с интересом разглядывая растерявшего всю свою привычную сдержанность Мастера зелий. – Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?
- К мальчику? – взвыл зельевар. – Экспекто патронум!
Из кончика его палочки выпрыгнула светящаяся серебряная лань, одним грациозным прыжком она пересекла кабинет и исчезла в открытом окне.
- Столько лет, – выдохнул Дамблдор, будто вмиг еще сильнее постаревший, провожая взглядом прекрасную лань – результат самой чистой магии в мире.
- Всегда, – почти простонал Снейп, без сил опускаясь обратно в кресло.
Кэти первый раз видела голубые глаза директора полными слез.
Всегда...
Всегда...
Кэти судорожно втянула воздух, не в силах сдержать собственные слезы. Он любил Лили. Всегда любил Лили...
«А как же я?..»
«Что это было? То, как этот мужчина смотрел на меня, думал обо мне, хотел меня! Что же это было?»
Сейчас, пролистав почти всю жизнь этого обычно скрытного, всегда застегнутого на все пуговицы человека, ощутив его чувства своими собственными, поняв причины поступков, женщина вдруг поняла, что сама полюбила его. Она не имела понятия, когда это произошло, как это случилось? Но в своих чувствах была совершенно уверена. Из ее синих, так волновавших мрачного хогвардского зельевара глаз слезы потекли с удвоенной силой.
«Да! Мантикора вас всех задери, Я ЛЮБЛЮ СЕВЕРУСА СНЕЙПА! Мерлин Великий... и прости, Господи...»
А он любит Лили.
Вдруг женщина замерла, затаив дыхание, слезы высохли, картинки чужой памяти вновь замелькали в мозгу, чужие чувства заполнили грудь.
Накатившие вдруг волной обида и ревность так же внезапно отступили. ЕГО сердце сейчас билось в ее груди. И в этом израненном, запертом на сто замков и спрятанным под тоннами льда сердце вполне хватало места им обоим!..
Да, Северус Снейп всю жизнь любил Лили Эванс, и она никуда не делась. Эта рыжеволосая девчонка, вывернувшая на изнанку душу тощего чумазого мальчишки, на всегда останется с ним. Но сейчас рядом с ней уверенно поселилась Катарина Миллер!
Невероятно, но в сознании этого странного мужчины они совершенно друг другу не мешали. Он не сравнивал двух своих любимых женщин. Для него они были совершенно разные и никак не соприкасались.
Просто он любил их обоих...
Только одну он потерял много лет назад, а вторую был уверен, что никогда не назовет своей.
Катарина будто выпала из реальности, пытаясь понять свои чувства и чувства вдруг ставшего таким важным для нее мужчины. Она так глубоко ушла в себя, что не слышала нарастающий гул нестройных голосов, все увереннее восклицающих –«Предатель!». Не слышала вновь разразившуюся истерикой миссис Лейстрендж и надрывный рык оборотней. Не замечала задумчивого, молчаливого Волдеморта. Не видела потемневшие лица преподавателей Хогвардса, с каждым новым воспоминанием их ученика, коллеги и директора все больше понимающих масштабы несправедливости своего отношения к тому, кто взвалил на себя столь неподъемную ношу «во имя общего блага»...
Из вновь покачнувшегося тумана проступило темное беззвездное небо, оскверненное ярким зеленоватым свечением запущенной в небо метки Волдеморта. Все голоса стихли, гул и грохот битвы остались за спиной. Мужчина в развевающейся черной мантии стоит на самой высокой башне Хогвардса лицом к лицу с тем, кого одновременно любит и ненавидит больше, чем кого бы то ни было . Северус Снейп любит Альбуса Дамблдора всем сердцем, потому что другого отца и наставника у него в жизни не случилось. Этот белобородый старик тысячу раз вытаскивал своего глупого ученика из цепких лап отчаяния и смерти, поверил в него, дал шанс. Но вместе с этим именно он, Альбус Дамблдор, много лет дергал за веревочки, будто хитроумный кукловод, исполняя порой ужасные вещи чужими руками, руками Северуса.
Сейчас зельевар будто оглох. Он не слышит ничего, кроме едва различимого шепота, словно шелест ветра. Не видит ничего, кроме слабого движения непослушных потрескавшихся губ:
- Пожалуйста, Северус...
Мольба в уже тускнеющих голубых глазах.
Безграничная пустыня в груди, потрескивая, покрывается инеем, леденеет.
Глаза в глаза – черные пустые тоннели и уставшие небесно-голубые.
- Авада-кедавра.
Собственный голос кажется чужим. Самый сильный светлый волшебник современности, самый близкий человек для мрачного, замкнутого зельевара медленно переваливается через ограждения башни и раскинувшись, как тряпичная кукла, падает вниз.
Альбус Дамблдор мертв. Хогвардс, ставший много лет назад единственным домом для одинокого мальчишки, больше никогда не примет его – убийцу. Обратного пути нет. Все кончено.
====== Глава 25 ======
Катарина уже давно перестала плакать, потому что устала. Она, так же как и многие другие, не имея возможности прекратить это безумие, изменить что-либо, просто глядела в этот ужасный экран, следила за продолжением кошмара.
В зале, наконец, стало заметно тише. Приспешники Волдеморта, тоже выбившиеся из сил, теперь сидели кто где, тихо и почти неподвижно.
Сам Лорд, притомившись раз за разом без толку бегать к своему драгоценному, но пока бесполезному зелью, притащил-таки его в Большой зал и водрузил рядом со своим троном. Хотя, сам-то темный волшебник явился налегке, а необъятный котел с бурлящим в нем желтоватым варевом следом за Хозяином левитировал грузный лысеющий мужик, то и дело тяжко пыхтя и спотыкаясь. Теперь в перерывах, а иногда и прямо во время сеансов, Лорд быстро водил палочкой над котлом, шепча очередное предположение заветного слова-ключа. Но каждый раз, раздосадованный неудачей, зло поджимал тонкие бескровные губы.
А картинки воспоминаний Грозы хогвардских подземелий все продолжали нестись перед осунувшимися лицами невольных зрителей. И насколько бы ни были люди уставшими и уже давно понявшими, чью сторону принял зельевар в этой войне, трудно сказать чьи глаза – Пожирателей смерти или членов Ордена феникса и авроров – порой расширялись больше. Например, когда в очередном фрагменте воспоминаний Снейп внушал Наземникусу Флетчеру идею переправки Гарри Поттера от родственников-маглов с помощью оборотного зелья и толпы одинаковых Поттеров. Ведь фениксовцы искренне верили, что сами выдумали этот гениальный план, а пожиратели смерти во главе с самим Волан-де-мортом полагали, что Снейп слил им крайне важную и секретную информацию. А хитрый слизеринец в очередной раз обвел вокруг пальца и тех и других.
Но это было тогда, а сейчас с каждой новой минутой силы покидали измученное тело зельевара, он медленно умирал. Воспоминания все чаще расплывались и все больше походили на сумбурную кашу, в разномастном месиве которой разобрать что-либо становилось все сложнее. Однако же события, оставившие в душе Снейпа наиболее значимые отпечатки, обрисовывались еще достаточно четко.