«Северус Снейп, кто же ты? Надежный тайный защитник или предатель, слизеринский ублюдок или герой, любимый ею мужчина или убийца, готовый принести в жертву своему эгоизму других...»
«Ты сумасшедший. Да, Северус, ты сошел с ума. И мне жаль тебя. Хотя это не мудрено, учитывая то, как ты жил. Другой бы слетел с катушек значительно раньше, а ты, надо отдать должное, продержался достаточно долго».
Очередное воспоминание вынырнуло из прочего сумбура неожиданно ярко и четко.
Кабинет директора Хогвардса. Снейп сидит за столом. Взгляд холодный, но внутри разгорается пламя. Перед ним Катарина Миллер. Женщина, будто взбешенная фурия, что-то кричит, то и дело энергично маша руками и жестикулируя. Директор откровенно упустил причину, настолько пошатнувшую душевное равновесие обычно достаточно спокойной профессорши, потому что все это время напряженно смотрел только на ее рот. Ничего не слышал кроме ударов собственного сердца в ушах. Как завороженный следил только за движениями желанных губ, за которыми быстро мелькал мягкий розовый язычок. Каждый вдох дается все с большим трудом. Дробь сердца сейчас разорвет барабанные перепонки. Кровь вскипает. Мозг отключается.
Секундный провал в памяти и вот уже он впился в ее прекрасные уста отчаянным поцелуем – ни нежности, ни ласки. Мужчина прижался всем телом к женщине. Это не поцелуй – это воздух для умирающего от удушья, живая вода для иссушенной пустыни. Он пьет и дышит сейчас ею. Он вцепился в нее, как в последнюю надежду. Голова кружится, в глазах темнеет.
«Не отпущу!»
«Не отдам!»
«Моя!»
Такая маленькая, такая хрупкая.
«Что я делаю?!»
Секундное просветление. Он готов отпустить, готов оттолкнуть. Но тонкие пальчики вцепились в его мантию, в синих омутах пожар, а поцелуй уже давно обоюдный. Мужчина замер, не сразу поняв, что эти маленькие ручки не отталкивают, а пытаются притянуть его ближе.
Вулкан внутри взорвался, напрочь снося все барьеры и установки разума. В глазах опять потемнело. Все ненужное прочь со стола, здесь нужна только она. Платье задралось, ноги крепко обвили его бедра. Руки мелко дрожат от бешеного возбуждения. Драклова пряжка на брюках разлетается на куски, выдранная одним поспешным движением.
Ему нужно быть в ней!
СЕЙЧАС! НЕМЕДЛЕННО!
Ему нужно слиться с ней в единое целое, иначе он умрет!
Женщина подается навстречу, принимая, спасая ему жизнь. Движения сильные, жесткие. Все ее стоны словить собственным ртом. Прижаться сильнее. Раствориться в ней. Перед глазами пляшут темные пятна, в ушах только ее страстные вскрики, сердце колотится, воздуха не хватает, земля ускользает из-под ног, реальность взрывается оглушительным фейерверком. Темно...
***
Катарина громко глотнула воздух, ошарашено глядя в «экран» округлившимися глазами. Мозг откровенно завис, не в силах в очередной раз переварить свалившуюся информацию.
ОНА СПАЛА СО СНЕЙПОМ!!!
Она только что чувствовала, как этот мужчина ее хотел. Не только в голове, нигде не укладывалось, насколько сильными были его эмоции. А самым убийственным во всем этом было то, что Катарина еще несколько минут назад была искренне убеждена – подобное в принципе не возможно! И ничего такого никогда не было и не могло быть! НО! Это было! И (о ужас!) она вспоминала каждое его прикосновение. Она хотела его. От каждого поцелуя губы пылали, а тело горело огнем его страсти, щедро приправленной памятью о ее собственном бешеном возбуждении.
ОНА ХОТЕЛА СЕКСА С ЭТИМ МУЖЧИНОЙ!!!
Катарина чуть не заплакала снова, когда кусок ее собственной памяти вдруг вернулся и удобно устроился на положенном ему месте, по неизвестной причине до этого пустовавшем.
Тем временем тьма в клубах снейповых воспоминаний медленно отступала, и вновь появилось изображение. Перед неясным взором зельевара все еще метались темные «мушки», но сквозь них уже просматривался потолок. Кабинет директора Хогвардса. Правое колено ноет тупой болью, видимо приземлился именно на него.
«Дела совсем плохи, – отстраненно подумалось ему, – если я когда-нибудь вот так же хлопнусь в обморок перед Лордом или пожирателями, мне точно крышка...»
Приглушенная возня сбоку заставила мужчину за секунду одновременно вздрогнуть, напрячься, отшатнуться, выхватить волшебную палочку и уж потом понять, что он смотрит в синие глаза Катарины. Любимая женщина лежала на полу его кабинета, растрепанная, немного сбитая с толку, но однозначно не расстроенная или разгневанная.
- Привет, – совсем уж невпопад пробормотала она, несколько запоздало смутившись.
Мужчина открыл было рот, но не нашелся, что сказать и закрыл его, растерянно промычав что-то неопределенное.
- Ты же не собираешься сейчас извиняться? – она слегка улыбнулась.
Когда Снейп понял, что все произошедшее не плод его воспаленной фантазии, а вполне себе реальная реальность, кровь в жилах снова потекла быстрее. Тело окатило жаром.
- Я не сделал тебе больно? – сдавленно выдавил он.
- Не смертельно, – опять улыбнулась она.
Несколько ничего не значащих фраз и таких же бесполезных жестов, потому что они всего лишь прелюдия. Ее глаза, полыхающие огнем вновь нахлынувшей страсти, расширились, встретившись с таким же пожаром в его обычно холодном взоре. И вновь их губы жадно впитывают вкус друг друга, тела горят и жмутся теснее. Однако же в этот раз все несколько иначе. Там, на задворках полыхающего страстью сознания, он не хочет вновь причинить боль этой прекрасной, самой любимой женщине. Он не хочет трахать ее на полу, как животное. Хоть раз в жизни он хочет быть нежным. Хочет любить и заниматься любовью...
Он отнес ее в кровать, совсем не чувствуя тяжести своей ноши. Готов выцеловывать каждый участочек ее тела. Мечтает подарить ей свою любовь. Хоть ненадолго.
И уж совсем неожиданно встречает ее взаимность!..
Катарина почти задыхалась, сидя сейчас на холодном неудобном стуле, от нежности и тепла, даримых ей тогда этим странным мужчиной. Они любили друг друга, растворяясь в партнере. Она чувствовала, как пылает лицо, расплывшимся румянцем стыда и возбуждения.
«О, Мэрлин Великий! Вокруг же люди!»
А эмоции и чувства «холодного» Грозы подземелий продолжали опалять всех вокруг своим жаром. Тем самым, что в тот момент беспощадно топил лед, давно и наглухо сковавший все внутри него самого. И это была КАТАСТРОФА! Ведь лед, так долго броней держал вместе ошметки, когда-то бывшие сердцем. А сейчас вся кровь и боль открылись пульсирующей рваной раной. Нервы оголились, скинув холодные кандалы. Вина и отчаяние болезненно потекли по венам, отравляя, воскрешая в памяти все, от чего закрывался столько лет. Плотину подавляемых эмоций прорвало, и теперь поток нескончаемой боли сносил немногие еще устоявшие барьеры.
Из последних сил он пытается сдержаться, пытается быть сильным, привычно холодным, но резкий сдавленный всхлип – это полный провал. Слезы хлынули ручьями.
Где воля?
Где силы?
Он плачет и плачет, и плачет... тихо, беззвучно. Прижавшись лицом к теплой и мягкой женской груди. И чувствует, как его обнимают, а маленькая ладошка нежно гладит по волосам. Женщина молчит и иногда целует в макушку. И мужчина сам не понял, как и когда, но он уже давно говорит и говорит... надрывно и хрипло... рассказывает ЕЙ ВСЁ.
Он так вымотался и так устал... Сил нет даже чтобы дышать. Тяжелая липкая дрема сдавливает раскалывающуюся голову, душит, и он проваливается в сон, будто в бездонную темную пропасть.
Сколько боли... Сколько... Сколько...
- Посмотри на меня, – теплая ладонь касается небритой щеки. – Прошу, Северус.
И он вновь летит в бездонную глубину любимых глаз.
- Я все понимаю, – теперь обе ладошки прижались к его лицу.
- Нет, – хрипит в ответ он.
- Пообещай мне, – ее синие омуты с мольбой всматриваются в его глаза. – Пообещай, что выживешь...
Он горько усмехается и качает головой:
- Это невозможно. У меня нет шансов.