Чарльз Диккенс бочком протиснулся мимо Кейтлин к выходу из кабинета и рванул по коридору, а изумленная девушка так и осталась стоять в дверях. Похоже, Эдмунд Локс был прав: не один он интересовался дядиной коллекцией. Интересно, что здесь было нужно Чарльзу Диккенсу?
Глава 8
Утро выдалось на удивление ясным. Кейтлин даже проснулась от того, что в окно к ней заглядывал солнечный луч и мешал спать. Если бы девушка знала, что ее ожидает, ни за что бы не встала ни свет ни заря и уж точно настроение с утра у нее было бы не столь радужным. Тяготы вчерашнего дня забылись, осталось в прошлом неловкое смущение от поцелуя, а вот вкус губ Гарри и воспоминание о нежной улыбке сохранились. Поэтому Кейтлин буквально летала по комнате. Идея приехать в Лондон уже не казалась глупой и бесперспективной, в конце концов, девушка получила от поездки что хотела — море впечатлений и приключения.
Лиз, которая прибежала помочь госпоже одеться, с удивлением посмотрела на танцующую в одной ночной рубашке девушку и сварливо заметила:
— Зря радуетесь. Там этот явился.
— Опять сэр Диккенс? — испугалась Кейтлин и остановилась, с тоской посмотрев на дверь. — Ну что же ему нужно? Как ты думаешь, он когда-нибудь отстанет? И ведь не выгонишь же!
— Там не сэр Диккенс. — Лиз дернула завязки на корсете с такой силой, что Кейтлин показалось, что талию зажали в тисках. — Уж лучше бы он. Но нет, к нам пожаловал пасынок барона Маккензи, лорд Даниэль Фармер.
— Так это хорошая новость! — оживилась Кейтлин. — Мы же его ждали! Как он тебе?
— Хорош, — не раздумывая, ответила Лиз, но сразу же поспешила добавить: — Поэтому не смейте даже приближаться к нему в одиночестве. Я-то знаю таких мужчин: могут обесчестить одним взглядом, не то что этот ваш Гарри Дэвис, тьфу!
— А что не так с мистером Дэвисом? — обиженно нахмурилась Кейтлин.
— Все так, все так! — продолжала бухтеть Лиз. — Только слащавый он да прилизанный слишком для мужика, впрочем, с другой стороны, для вас в самый раз. Галантный, обходительный и не опасный. А лорд Фармер — хам. Сидит в гостиной, расстроен, оскорблен и не в духе — мне Мэлори сказал, — да я и на себе испытала его недовольство.
— Он посмел тебя обидеть? — возмутилась Кейтлин, готовясь выйти на тропу войны.
Лиз бывала настырна, настойчива, иногда утомляла, но девушка никогда и никому не позволяла даже повышать на нее голос. Отец, иногда отличавшийся несдержанностью, мог браниться на своих людей так, что содрогался дом, но Лиз не трогал, чтобы не навлечь на себя гнев Кейтлин.
— Да нет, не обижал. Какое там! Он и головы в мою сторону не повернул — так зыркнул исподлобья, у меня аж сердце в пятки ушло.
— Час от часу не легче! — вздохнула Кейтлин и, смирившись с неизбежным, отправилась знакомиться со своим родственником.
Дышалось плохо, все же с корсетом Лиз перестаралась, зато отражающаяся в зеркалах девушка имела безупречную осанку и невероятно тонкую талию. Только вот серый цвет Кейтлин не шел: ее яркая внешность терялась, а лицо казалось землистым. «К приходу Гарри переоденусь, — решила Кейтлин, остановившись перед высоким зеркалом на лестничной клетке между первым и вторым этажами и рассмотрев себя внимательнее. — Да и губы, пожалуй, стоит немного подкрасить», — заключила она.
Заливистый женский смех, колокольчиком разливающийся по унылым коридорам замка, девушка услышала издалека и сразу же напряглась. Насколько она знала, лорд Фармер женат не был, а если бы вздумал привезти с собой какую-то непорядочную женщину, Лиз бы об этом упомянула в первую очередь и ни за что бы не выпустила Кейтлин из комнаты, даже если бы ради этого пришлось забаррикадировать дверь.
Девушка терялась в догадках. Пока она шла по коридору в сторону гостиной, в голову пришли сотни версий. Но ни в одной из них не фигурировала Меган. Кейтлин даже представить себе не могла, что ее компаньонка умеет смеяться, да еще так заразительно.
В зеленой гостиной лежал песочного цвета ковер, висели изумрудные шторы и изумительной красоты люстра под сотню свечей — ею не пользовались, помещение вечером освещали газовые лампы, но она была настолько уместна в интерьере, что ни у кого не поднималась рука ее снять. Кейтлин не очень любила эту комнату: она казалась слишком просторной и старомодной. Хорош был только камин, большой и богато украшенный, но Кейтлин вообще питала к ним слабость.
Меган сидела на полу возле камина, положив хорошенькую голову на колено высокого мужчины, развалившегося в кресле. В широко распахнутых голубых глазах застыло обожание. Даниэль Фармер, в отличие от Гарри, не был красив в традиционном понимании этого слова. Вряд ли кто из известных живописцев захотел бы с него писать портрет Диониса или другого греческого божества, но в нем чувствовалась та неуловимая притягательность, из-за которой теряют голову многие женщины. Слишком грубые черты и некая асимметрия лица, пожалуй, только добавляли ему привлекательности.