— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — поинтересовался он. Подошел к огромному глобусу, стоящему в центре кабинета, откинул верхнюю часть шара и, достав из него бутылку, плеснул себе в бокал коньяк.
— Я не любительница спиртного, — отрицательно помотала головой Кейтлин, но потом задумалась и, махнув рукой, сказала: — Впрочем, есть вещи, которые невозможно переварить на трезвую голову. Так что наливайте, только обещайте, что никому об этом не расскажете.
— Ни в коем случае, — усмехнулся молодой человек и протянул Кейтлин бокал с янтарной жидкостью.
Девушка медленно вдохнула будоражащий чувства запах, привыкая к его сладкой терпкости, потом осторожно сделала глоток. Коньяк обжег горло, и Кейтлин закашлялась, задохнувшись. На глазах выступили слезы, но она мужественно отдышалась и осторожно пригубила еще — привкус дерева, жженого сахара и еще чего-то непонятного. Если не обращать внимания на то, как горячий комок прокатывается по пищеводу и обжигает желудок, можно даже сказать, что вкусно. Жидкий огонь растекся по всему телу, приливая к щекам румянцем и сделав ноги ватными.
— Вы не пили раньше коньяк? — тихо усмехнулся Даниэль и присел рядом с Кейтлин на диван.
В его зеленых глазах плясали золотистые смешинки, девушка с трудом заставила себя отвернуться. Его лицо слишком притягивало. Хотелось изучить каждую черточку, обрисовать указательным пальцем контур губ и провести языком по ямочке на подбородке. Поперхнувшись от подобных мыслей, Кейтлин поспешила ответить:
— Нет.
Она смущенно покачала головой, все еще не в силах избавиться от волнующего образа.
— Я вино-то пробовала всего несколько раз в жизни.
— И как вам этот благородный напиток?
— Вино?
— Нет конечно. Коньяк!
— Не знаю. — Кейтлин отрешенно вертела в руках почти полный бокал. — Обжигает, заставляет расслабиться, пьянит. Наверное.
— А вкус? Вы почувствовали его вкус? — допытывался молодой человек, подвигаясь ближе и заставляя Кейтлин нервничать. — Это же Delamain двадцатипятилетней выдержки. Его вкус нужно прочувствовать, он не какое-то непотребное пойло, которое можно заглатывать, не попытавшись разобраться в тонком букете.
— Я ничего в этом не понимаю, — пожала плечами Кейтлин, не зная, стоит ли смущаться из-за своего невежества.
— Это поправимо, — шепнул Даниэль и, нагнувшись, приказал: — Согрейте бокал в своих ладонях — коньяк не пьют охлажденным, он должен раскрыть свой аромат для вас. А теперь немного взболтайте. Видите эти медленно сползающие дорожки на внутренних стенках бокала? Они показатель качества: чем дольше вы можете их различать на стекле, тем старше, а значит, лучше напиток. А теперь осторожно пригубите.
Кейтлин как завороженная наблюдала за молодым человеком. Он рассказывал так увлеченно, что не замечал изучающего взгляда, а девушка не могла отвернуться. Он с каждой секундой нравился ей все больше — его низкий, хриплый голос, сильные руки, сжимающие тонкое стекло, длинные темные ресницы и загадочно мерцающие глаза. Даниэль пристально взглянул на девушку, понимающе улыбнулся и нарочито медленно отпил из своего бокала. Кейтлин автоматически последовала его примеру.
— Коньяк не пьют, — приглушенно продолжил он, не сводя глаз с собеседницы, — его медленно потягивают, наслаждаясь изысканным ароматом и вкусом. У каждого коньяка он свой. Вы чувствуете чуть заметный терпкий привкус дубовых бочек, цветов и цитруса? Это и есть коньяк. Просто глотая, вы никогда не поймете. Запомните эти ощущения и не повторяйте в следующий раз ошибок. От вкуса коньяка, как и от любви, можно получить истинное наслаждение, лишь как следует распробовав. Без спешки и небрежности.
От его чувственного голоса, завораживающего взгляда и недвусмысленного намека бросило в жар. Кейтлин даже представить себе не могла, что обычные слова и два глотка спиртного могут сотворить с ней такое. Щеки пылали, а сердце бешено колотилось. Девушка чувствовала, что готова продать душу дьяволу хотя бы за один поцелуй Даниэля. И ей было наплевать на то, что ни к чему хорошему это не приведет. Кейтлин сглотнула и, отвернувшись, попыталась унять сердцебиение. Стало стыдно за свои мысли, но Даниэль истолковал ее реакцию по-своему.