На собственную долю Эмили не жаловалась. Убогая кухня приводила ее в уныние, но она всегда очень мало ела. Что до холода, то она переносила его лучше остальных. С наступлением зимы холод окончательно завладел школой: еда, нрав мисс Эндрюс, нудное заучивание библейских текстов — все это могло выйти лишь на второй план. Коуэн-Бридж, отгороженный от мира безжалостными холмами, притягивал к себе зиму, запасаясь ветрами и складируя снег. Холодно было постоянно, но воскресенье становилось ледяным фестивалем, именинами окоченения, потому что по воскресеньям девочкам надлежало посещать церковь.
Им предстояло две мили пешего хода по полям в Танстолл — именно там находилась собственная церковь преподобного Кэруса Уилсона. Проводить богослужение мог и не он; часто, особенно в плохую погоду, его заменял младший приходской священник. Итак, каждое воскресное утро девочки шли — тащились, хлюпали грязью, поскальзывались, ступая по скрипящему снегу, — в церковь преподобного Уилсона. Они склоняли головы перед встречным ветром и учились поворачиваться, чтобы распределить боль, дать обожженному холодом уху небольшую передышку, подставить щеку, которая меньше задеревенела. А когда добирались до места, весь день замыкался на церкви: девочек ждала утренняя и дневная служба, а возвращаться в перерыве в школу было слишком далеко, поэтому приходилось оставаться, есть принесенные с собой хлеб и сыр, устроившись в маленькой заплесневелой комнатке за папертью, похожей на перевернутую крипту[10]. Жесткая, промокшая, потрескавшаяся кожа туфель боролась с жесткой, промокшей, потрескавшейся кожей ступней до тех пор, пока между ними не переставала ощущаться разница.
А стоило снова переступить порог Коуэн-Бриджа, как вся толпа опрометью бросалась к камину в классной комнате. Младших оттесняли, даже всеобщую любимицу Эмили. Спустя какое-то время одна из старшеклассниц могла сжалиться и втащить тебя в тесный круг, где кашляли, чихали, где клубился влажный пар и можно было почувствовать чудесный, почти страшный жар на лице; казалось, ты таешь, словно воск свечи.
Все, конечно, постоянно кашляли и чихали, кто больше, кто меньше. «У нас один насморк на всех», — однажды вечером в дортуаре сказала Элизабет, в кои-то веки заставив Марию разразиться долгим беспомощным смехом. Смех этот закончился приступом кашля, грудным мужским кашлем, который, осознала вдруг Шарлотта, в последнее время будил ее по ночам. Элизабет молча смотрела, потом взяла Марию за руку.
— Завтра, — произнесла она, — я все-таки расскажу мисс Эванс.
— Говяжий бульон.
Преподобный Кэрус Уилсон, тщательно изучавший учетную книгу, вдруг поднимает голову и обращается с этими словами к мисс Эванс.
— Сэр?..
— Просматривая записи по кухне, сударыня, я обнаружил распоряжение о говяжьем бульоне. Думаю, этому продукту не место в повседневном рационе девочек. Такая диета весьма расточительна.
— Нет, сэр, доктор прописал его для Марии Бронте. Она, если помните, серьезно заболела: боль в горле и постоянный кашель. Доктор Паско посоветовал общеукрепляющий уход.
— Ах…
Лицо мистера Уилсона делается неподвижным, как у статуи. Доктор, которого вызывают к заболевшим ученицам Коуэн-Бриджа, вполне естественно, был выбран из числа знакомых мистера Уилсона — на самом деле это шурин преподобного, что отражается на его гонорарах. Тем не менее мисс Эванс подозревает о существовании некой напряженности в их отношениях. Доктор Паско склонен выражать недовольство бытовыми условиями в школе, даже иногда ворчать себе под нос: «Неудивительно, неудивительно…» Каменный истукан пошевелился.
— Наступило ли улучшение?
— Нет, сэр. На самом деле я хотела…
— Ага! Меня это не удивляет. Чересчур жирный.
— Мистер Уилсон, я как раз хотела обсудить с вами этот вопрос. Мария Бронте. Ее здоровье продолжает внушать серьезные опасения. Доктор снова осматривал ее вчера…
— Надеюсь, он не рекомендовал продолжать лечение говяжьим бульоном?
Нижняя часть массивного лица мистера Уилсона как будто снялась с петель, что убедило мисс Эванс в юмористической природе последнего замечания.
— Он намеревается испробовать вытяжные пластыри. Его беспокоит вероятность чахоточного состояния. Вот почему мне кажется, что, возможно, следует написать отцу Марии и сообщить о состоянии ее здоровья.
— Гм. Это диагноз доктора Паско или только его предположения? Вы же понимаете, о чем я. Пока девочки находятся здесь, мы для них in loco parentis[11]. Если эта девочка больна, даже очень больна, еще раз покажите ее доктору и позаботьтесь о ней, как если бы она была дома. Мы не можем вызывать родителей каждый раз, когда кто-то чихнет. Помните, этих девочек надлежит готовить к жизни, послушной долгу. Мы причиняем дочерям бедных священников огромный вред, если позволяем им воображать себя принцессами.
10
Крипта — в средневековой западноевропейской архитектуре подземная или полуподземная часовня под храмом, где хранились особо почитаемые реликвии и совершались богослужения; там же находились усыпальницы знатных семейств.