— Обе вошли в ателье?
— Вот этого не знаю. Когда пришла после обеда, кроме Пинкявичуса и его племянника, здесь никого не было.
— Точную дату вспомнить не сможете?
— В прошлую среду, часов в двенадцать. Меня еще тогда Пинкявичус раньше отпустил.
— Как была одета блондинка?
— В плащ малинового цвета и сапоги в тон... Очень элегантно.
— У меня просьба: никому ни слова о нашем разговоре.
— Ну, еще бы! — понимающе поджала губы женщина.
Не прошло и получаса, как Гудинас поджидал Ирене возле служебного входа в драмтеатр.
— В жизни вы красивее, чем на фотографиях, — произнес капитан, когда костюмерша появилась в дверях. Затем, отрекомендовавшись, спросил: — Вы знаете Магду Бените?
— Конечно, что случилось?
— Значит, знакомы... — констатировал Гудинас. — Расскажите о ней.
— А что произошло? — переспросила Ирене. — Я не хочу отвечать. Вдруг мои ответы повредят ей?
— Ирене, вы обязаны ответить. Дело серьезное.
— Ну что ж... Познакомилась я с Бените, когда та приехала за костюмами для съемок в каком-то фотоателье. Пригласила сниматься и меня. Я заинтересовалась: директор обещал хорошо заплатить... Это было в сентябре прошлого года. Мы с мужем сидели на мели, и я решила подзаработать. Помню, снимались в старинных платьях на улицах города, ездили в Тракай, фотографировались возле замка. Погода была отличная. Даже купались...
— С вами были еще женщины, — напомнил капитан.
— Да, кроме Магды, Ядвига и Лайма. Вечером Пузан... Ой, простите, — засмеялась Ирене, — так мы прозвали заведующего фотографией Буткуса, — пригласил нас всех в ресторан. И день и вечер были чудесными! Даже Буткус казался приятным малым... Трудно было предположить, что потом он окажется свиньей!
— Даже так?
— Так. Но, извините, рассказывать и стыдно и противно.
— Но все-таки? Мне крайне важно знать детали...
— Ох, — поморщилась женщина. — Ну, да ладно! В конце концов, этот Буткус должен получить то, что заслужил.
— После поездки в Тракай, — продолжила Ирене, — мы все обменялись телефонами, адресами: девчонки были очень симпатичными, да и с Буткусом было интересно общаться. Он организовывал пикники, приглашал нас в рестораны, постоянно звонил, интересовался здоровьем. Иногда чисто по-приятельски я забегала к нему в фотоателье поболтать, выпить чашечку кофе. Буткус вскоре вошел в курс наших дел и забот. Он чуть флиртовал со всеми, однако никогда не был назойлив или груб. Постоянно оказывал множество мелких услуг, не требуя ничего взамен. Помог мне, например, устроить сынишку в садик. Знакомство было легким, приятным, полезным. Нельзя было подумать, что за всем кроется расчет и дело обернется пакостью.
Женщина тяжело вздохнула, как бы не решаясь продолжить рассказ. Потом, видно, совладав с собой, сказала:
— Весной он мне позвонил, пригласил меня в кафе, и за двести рублей предложил сняться для порнографических карточек. Как он выразился, — «в жанре «ню». Обещал загримировать таким образом, что не только муж, но и сама не узнаю.
— Ну, и чем закончился ваш «деловой» разговор?
— Я встала и ушла. Он не отставал, бежал рядом, еще что-то сулил — маленький, противный, брызгающий слюной. Прекратил преследование только тогда, когда я дала ему пощечину. Он сразу озлобился, обругал меня грязными словами, погрозил насплетничать мужу.
— Позже он названивал мне на работу, пытался шантажировать. Я все рассказала мужу. Он отловил этого Буткуса и отлупил его как следует. Только тогда Пузан и отстал окончательно.
— Делал ли Буткус аналогичные предложения вашим подругам?
— Да. И особенно уламывал Магду — она ведь красавица. Однако ничего у него не вышло. Магда тоже надавала ему оплеух.
— Когда вы видели в последний раз Бените?
— В августе.
— У вас есть адреса ваших подруг?
— Конечно. Только Лайма не живет в Литве. Летом она вышла замуж и уехала с мужем во Владивосток.
Ирене достала записную книжку и продиктовала Гудинасу адрес и телефон оставшейся в городе женщины — Ядвиги Гирич.
— С кем из вас Магда была особенно дружна?
— С Ядвигой. Они были знакомы еще до съемок. И Магда часто бывает у нее дома. Но что случилось? Почему вас интересует Магда?
— Магда покончила с собой, — медленно ответил Гудинас. — Причины самоубийства неясны.
— Ой! — испугалась Ирене. — Не верю!
— К сожалению, правда.
По телефону Гудинас убедился, что Гирич уже вернулась с работы, и направился к ней.
Ему открыла дверь невысокая, смуглая женщина. Взгляд ее тревожно метнулся по лицу капитана.
— Гражданка Бените вам знакома? — спросил Гудинас.
— Да. Бените на нашем заводе оформляла стенд года два назад, а я готовила его чертежи. Так мы познакомились. А почему вы спрашиваете? Знакомство, можно сказать, шапочное.
— Что еще вы можете рассказать о Бените?
— Ничего определенного! Мне только казалось, что женщина она легкомысленная. После работы над стендом мы виделись несколько раз, вот и все.
— А из чего же вы заключили, что она легкомысленная?
— По ее высказываниям, взаимоотношениям с мужчинами. Мне думается, что в знакомствах она не слишком разборчива. А с какой стати...
— Ядвига Казимировна, может быть, у вас были общие знакомые? С Бените?
— У нас нет общих знакомых! — резко ответила Гирич и, поняв, что получилось грубовато, добавила уже мягче: — Я уже говорила, что мало знаю Бените...
— А вам знаком Буткус? — спросил капитан, тотчас отметив, как испуганно расширились зрачки Ядвиги и дрогнули губы.
— Ах, вот вы о ком! — Она помолчала, обдумывая ответ. — Но я его тоже почти не знаю...
— А подруг Магды, которые фотографировались вместе с вами? Может быть — адреса, телефоны?
— К сожалению, ничем не могу помочь, — ответила Гирич упрямо.
В управлении капитан спросил Глушакова:
— Говоришь, в записной книжечке Бените телефонов этих трех ее подружек не обнаружил? Дай-ка книжечку!
Гудинас пролистал ее:
— Слушай, а ведь из алфавита вырваны как раз те странички, где и должны быть записаны телефоны этих дам! Похоже, кто-то не желает нашей встречи с ними. Теперь понятно, почему Буткус отказался назвать их координаты, но Гирич? Завтра с утра берем в оборот фотоателье. Похоже, искать надо там! Тем более, Бените видели последний раз вблизи этого заведения.
— А приемщица не могла ошибиться?
— Нет, она точно описала, в чем была одета Бените... — Гудинас присел на край стола, но тут же встал, увидев вошедшего в комнату полковника Раймониса.
— Сидите, — устало махнул тот рукой. — Да и я присяду... И расскажу вам давнюю историю, которая, возможно, имеет отношение к нашим сегодняшним делам... — Сначала о Котинасе. Вы знаете, что этот художник — личность едва не легендарная? Да-да, художник Котинас. Он-то меня вряд ли помнит: я был лейтенантом в райотделе милиции, а вот он командовал спецротой, занимавшейся ликвидацией националистических банд. В те времена про него ходили настоящие легенды. Он показал себя как лихой боевой командир, хотя, на мой нынешний взгляд, был слишком своеволен. Но бандиты его боялись. Именно его рота уничтожила две банды в Литве: «Ляха» и «Совы». Главарями этих банд были отпетые бандиты — столько крови осталось на их руках, что и представить трудно. Я воевал на фронте с сорок третьего, видел много всего, но таких зверских преступлений, какие творили эти гады, не припомню.
Теперь о деле. Сотрудники занимаются всем, что связано со скрывающимся Федоровичем. Так вот. С завода Федорович вывозил контейнеры с насосами. В каждом контейнере оставалось место, чтобы разместить до сотни спортивных костюмов. Эта левая продукция изготовлялась на текстильной фабрике, на машинах экспериментального цеха, который — забор в забор — расположен рядом с этим механическим заводом. Так ворюгам удавалось утаивать неучтенную продукцию и красть ее с предприятия. Теперь об убийстве Бените... Анализы проб с пола в погребе дачи Котинаса пришли?
— Обещали сегодня, товарищ полковник, — доложил Глушаков.
— Загадочная история, — произнес Раймонис задумчиво. — Потом. Почему на даче Котинаса? И деньги? Сумма-то крупная... И еще. Помните тот странный, в форме круга рубец на спине Магды?
— Судмедэксперт предполагает чуть ли не клеймо, — ответил Гудинас.
— Вот именно. — Раймонис задумался. — Капитан, видно, не зря мы сегодня с вами углубились в историю: дело в том, что кое-кто из бандитов-националистов, как мне помнится, бывало, клеймил свои жертвы. А поэтому посмотрите архивные дела. Вдруг что-нибудь всплывет? Выполняйте!
В архиве КГБ Гудинас заказал дела о борьбе с националистическим подпольем, а затем отправился на кладбище: в полдень хоронили Бените.
Процедуру похорон Гудинас наблюдал издали. Народа вокруг могилы было немного. Всем распоряжался Котинас. Он был суров, деловит, собран. Когда вырос могильный холмик, Котинас, держа под руку старую тетку Магды, повел ее к выходу. Разошлись и остальные. Только Венантас Бенитас задержался возле могилы бывшей жены. Пронзительный октябрьский ветер трепал его ветхое пальто. Он съежился от холода, но долго стоял, не шелохнувшись. Капитан окликнул парня.
— Извините, но позавчера я нес всякую чушь, — сказал тот хмуро. — Был пьян... На меня даже капля вина действует убийственно...
— Скажите, как долго вы жили с Магдой?
— Ровно год. А развелись уже пять лет назад...
— И вы не можете забыть ее?
— Если не видел ее несколько дней кряду, то тосковал так, что буквально выть хотелось! Вот и ходил за ней по пятам все эти годы. Вчера совсем было плохо — хоть в петлю.
— Когда видели Магду в последний раз?
— Во вторник. Я был у нее дома. Она сказала: «Бедный мой Венантас, прости меня. Оказывается, быть сильной очень трудно, но и слабой быть не просто».