— А что? Пожалуй, теория не хуже других, — признала Риган. — Хотя нам трудно вообразить, как они все представляли в те времена.
— Существовало множество и других теорий, — продолжил Дэррил. — Одни говорили, что все это из-за движения планет. Другие утверждали, что это кара божья. Была даже теория, что причина в ядовитых испарениях из центра земли, которые выходят на поверхность во время землетрясения.
— А на самом деле все было из-за крыс, — ухмыльнулась Фрэнки. — Вот те на!
— Во всяком случае, из-за блох, переносимых крысами, — уточнил Дэррил. — Но если ты хочешь получить представление о том, что люди думали о Великой чуме, тебе надо найти книжку «Дневник Сэмюэля Пипса». Он жил в Лондоне, когда разразилась эпидемия.
— «Дневник Сэмюэля Пипса»! Я о нем слышала, — воскликнула Фрэнки. — У нас даже дома он, кажется, есть.
— Вам следует его прочесть, — наставительно сказал Дэррил. — А если вы, ребята, хотите найти точную информацию о том, как чума поразила Личфорд, в городской библиотеке есть несколько книг по истории нашего края. Не говоря уж о том, что можно копнуть в старом добром Интернете. — Улыбнувшись, он кивнул в сторону компьютера. Монитор работал в режиме «хранителя экрана» — в темном небе мигали бесконечные звезды.
— Давайте так и сделаем, — согласился Джек. — Мама говорила, что сегодня в библиотеке инвентаризация, так что там должен кто-то быть. Меня знают и наверняка впустят.
Мама Джека работала заведующей библиотекой, именно это ее повышение по службе привело семью Кристмасов в Личфорд.
— Думаю, они позволят мне тихонько полистать книжки, при условии, что я не буду мешаться под ногами. Кто хочет пойти со мной?
— Если Дэррил не против, я бы осталась и заглянула в Интернет, — заявила Риган. — Что скажешь, Дэррил? — Она улыбнулась ему. — Хочешь, пошарим по Интернету вместе?
— Почему бы нет? Уверен, это будет увлекательное занятие, — сказал Дэррил, блеснув стеклами очков.
— А я, пожалуй, схожу заберу свой велосипед, — решила Фрэнки. — Не стоять же ему у больницы целый день. Может быть, позднее я загляну в библиотеку узнать, как у тебя дела, — добавила она, обращаясь к Джеку.
— О’кей, значит, все определились. — Риган соскочила с подушки. — Ну? Вам что, делать нечего? — посмотрела она на все еще сидящих Джека и Фрэнки. — Нам с Дэррилом работать надо.
На лице Дэррила отразилось некоторое замешательство. Да, пошарить по Интернету с такой энергичной особой, как Риган, это, конечно, интересное предложение. Остается лишь надеяться, что и он сам, и его обожаемый компьютер переживут эту стремительную атаку.
Глава VIII
ВЕЛИКАЯ ЛОНДОНСКАЯ ЧУМА
В средние века слово «чума» использовалось для обозначения разных эпидемий смертельных болезней, но в наши дни его значение сузилось. Чума — это болезнь, вызываемая бациллами Yersinia pestis, — медленно прочла Риган вслух странное название и, хихикнув, посмотрела на Дэррила: — Ха-ха, pestis! Как в слове pest [1]что ли?
В компьютерной нише Дэррила было только одно кресло. Поэтому Риган сидела, а Дэррил стоял, наклонившись над ее плечом. Они уже нашли то, что хотели. Риган двинула по коврику компьютерной мышкой. Стрелка столкнулась с другим ярлыком. Риган «щелкнула» мышкой, и на экране появилась новая страница.
— Так, что у нас здесь? — задумчиво проговорила она. — «Первыми симптомами бубонной чумы являются головная боль, тошнота, рвота, боль в суставах и общая слабость. Затем распухают и начинают болеть лимфатические узлы, повышается температура. Учащается дыхание. Развивается воспаление головного мозга, которое может выглядеть как потеря рассудка, заставляя больных истерически смеяться. Возникает маниакальный синдром. При фатальном исходе смерть наступает через четыре дня. При легочной форме чумы больной кашляет кровью…» Фу, гадость!
— Я тебя предупреждал, — заметил Дэррил.
Риган решила, что с нее хватит этих противных подробностей, но Дэррил продолжил чтение с экрана:
— «…Смерть наступает через два-три дня. При первично-септической форме чумы у больного резко повышается температура, через несколько часов он становится темно-фиолетовым и умирает в тот же день. Синюшный цвет, характерный для всех трех форм чумы, вызывается дыхательной недостаточностью. Вот почему когда-то эту болезнь называли «черной смертью».
— Очень остроумно! — сказала Риган бесцветным голосом. — Значит, у них просто отказывают легкие, так? Я очень рада, что узнала все это!Не терпится поделиться информацией с ребятами. — Она обернулась к Дэррилу: — Хорошо, что чумы больше не существует!
Дэррил ничего не ответил. Наклонившись над ней, он вновь щелкнул мышкой — появилась еще одна страничка.
Риган молча прочла. Ее глаза округлились, рот приоткрылся.
— Что?!
Страничка содержала тревожные сведения. Повернувшись, она уставилась на Дэррила:
— Это правда?
Дэррил кивнул:
— Думаю, скорее всего, — да.
Последний зарегистрированный случай чумы произошел меньше десяти лет назад.
Фрэнки расположилась в почти всегда пустующей комнате для гостей в задней части дома, где она жила с отцом, его новой женой и их общей маленькой дочкой.
С Самантой, ее мачехой, у Фрэнки были довольно сносные отношения, хотя Фрэнки всегда казалось, что женщина ее недолюбливает. Однажды она слышала, как Саманта жаловалась отцу на ее преждевременное, не по годам, развитие. Непонятно, какой смысл она в это вкладывала? И еще Саманта терпеть не могла, когда Фрэнки играла на своей электрогитаре. Она говорила, что у нее из-за этого начинается мигрень. Подумаешь! А как насчет ора, который устраивает малышка Табита? Ну да, конечно, это совсем другое дело. Интересно, как, по мнению Саманты, должна чувствовать себя Фрэнки, когда совершенно незнакомая женщина вдруг поселяется в доме и пытается стать ее новой мамой?
К счастью, малышка Табита целиком и полностью занимала внимание Саманты, и, пока Фрэнки держалась от них подальше, ссоры удавалось свести к минимуму. Лучшей подругой Фрэнки за пределами компании из ШАКа была Кэти Марч. Она обожала маленьких детей и была в шоке, когда Фрэнки продемонстрировала свое полное безразличие к верещащему барахтающемуся младенцу. Сказала, что Фрэнки ведет себя странно. А Фрэнки нравилось быть странной.
Комната для гостей за последний год постепенно превратилась в свалку — сюда сносили все ненужные вещи, которые не нравились Саманте, но с которыми никак не мог расстаться ее муж.
Среди кучи барахла, отвергнутого Самантой, было несколько картонных коробок, валявшихся вперемешку с книгами.
Фрэнки заходила сюда в последний раз несколько месяцев назад, когда из гостиной вдруг таинственным образом исчезла каменная статуэтка дельфина. Фрэнки всегда нравился этот дельфин. Разумеется, это Саманта запихнула его в свободную комнату. Фрэнки забрала дельфина, и теперь он стоял в ее спальне на усилителе для гитары. Вне пределов досягаемости Саманты.
Именно во время поисков выброшенного дельфина Фрэнки наткнулась на «Дневник Сэмюэля Пипса».
Сейчас Фрэнки уселась в освещенном солнцем углу комнаты на куче старых пыльных занавесок и открыла книгу. На первом листе обнаружилась надпись: «Лиззи с любовью. Счастливого дня рождения. Мама и папа».Фрэнки уставилась на эти строки. Лиззи — так звали ее маму. Боль сдавила сердце, на глазах выступили слезы.